ЛЮДВИГ БЕХШТЕЙН. ЛОВКИЙ ВОР

Ludwig Bechstein

Die Probestücke des Meister-Diebes 

Жили в одной деревне очень бедные старики, муж с женой. Их крошечный домик стоял на отшибе, на самой окраине. Людьми они были честными и трудолюбивыми, но одни-одинешеньки на всем белом свете. Детей у них не было. Правда, когда-то имели они единственного сына, но тот был парнем избалованным и беспутным. Ушел он как-то раз тайком из родительского дома, и с тех пор о нем ничего не было слышно. А родители думали, что Бог уж давно прибрал их сыночка и его в живых–то нет.

Сидели старики как-то в воскресный день у своего домика, глядь — въехала в деревню роскошная карета, запряженная шестеркой великолепных лошадей. На запятках кареты стоял лакей в расшитом золотом и серебром камзоле. Экипаж проехал через всю деревню, и крестьяне, выходившие из церкви с воскресной службы, подумали, что это едет герцог или даже король, ведь такое великолепие не мог себе позволить даже вельможа, живший в старом замке, что возвышался над деревней. Но вот внезапно карета остановилась перед крайним домиком, лакей спрыгнул с запяток и открыл дверку. Из нее вышел молодой и очень богато одетый господин и поспешил к старикам, ошеломленно поднявшимся со своей скамейки.

Он приветливо поздоровался с ними и спросил, не угостят ли они его картофельными клецками? Старушка немало удивилась этим словам, но молодой человек объяснил ей свою просьбу, сказав, что до сих пор ни один его повар не смог как следует приготовить это блюдо. Он-де специально приехал сюда, в деревню, чтобы попросить кого-нибудь из селян приготовить ему такие клецки, какие он когда-то ел мальчишкой.

Тогда старики радушно пригласили благородного господина, которого приняли за чужестранца, в свою лачугу. Тот отправил экипаж с кучером и лакеем к ближайшему постоялому двору. Старая женщина быстро спустилась в маленький погреб под домиком, достала оттуда картофель, почистила, натерла его, отжала из полученной массы сок, поставила на огонь воду, а тем временем налепила картофельных шариков, добавив туда немного смальца. Когда вода закипела, она бросила в нее сырые клецки, приговаривая: «Господи благослови!» (вот почему такие клецки во многих местах южной Тюрингии божьим благословением называют).

А пока старая готовила свои клецки, старик повел гостя в небольшой садик при домике. Он недавно посадил там молодые деревца, а сейчас хотел проверить, не упали ли колышки, к которым он ивовой лозой подвязал тоненькие стволы, не развязались ли где от ветра узлы на лозе. И если что-то было не в порядке, то он снова укреплял опоры и потуже затягивал лозу.

Глядя на это, молодой чужеземец спросил старика: — Почему Вы трижды подвязали этот тоненький ствол? — Да ведь он кривой в трех местах, поэтому я и подвязываю его так, чтобы он дальше смог расти прямо. — Это правильно, старик! – произнес чужак. – Но вон там у Вас растет старое искривленное дерево! Почему же его Вы не подвязываете к колышку, чтобы оно выпрямилось?

— Эх, — засмеялся крестьянин, — старые деревья, если они уже кривые, никогда снова прямыми не будут. Если хочешь, чтобы дерево выросло прямым, нужно выпрямлять его с ростка. — А у Вас есть дети? — продолжал спрашивать гость. — Ах, Ваша милость! – отвечал крестьянин. – Был у меня сын, вырос он шалопаем, постоянно шкодил, да проказничал. В конце концов убежал он из дома, и по сей день мы ничего о нем не знаем. Кто знает, куда завел его Бог или черт. — А почему же Вы своего сына сызмальства не выправляли, как вот эти деревца, чтобы он правильным человеком вырос? — спросил печально и с укоризной чужеземец. – Если из него получился дурно воспитанный юнец, — то это и Ваша вина. А если бы Вы снова увидели его, то узнали бы? — Ах, Господи! Я уж и не знаю, — отвечал крестьянин. – Он, наверное, сильно вырос и возмужал за то время, что мы его не видели. Да и жив ли он? Есть у него родимое пятно на теле, вот по нему-то в любом случае я бы его признал. Только не вернется он домой никогда.

Тут чужеземец завернул рубашку и показал старику родимое пятно. Тот всплеснул руками и воскликнул: — Господи Иисусе! Это ты мой сын, мой мальчик! Ах, ты теперь и благородным стал! Кто же ты сейчас? Наверняка, граф или даже герцог?»
— Да нет, отец, — тихо ответил сын. – Я стал мошенником. Мошенник – вот кто я такой, потому что ты вовремя не поправил меня, не вывел на правильный путь. Но нет худа без добра! Свое искусство я изучил досконально. Я не какой-то там жалкий шулер, каких везде полно.

Старик ничего не ответил. Его переполняли противоречивые чувства: и страх, и радость. Наконец он взял сына за руку и повел в дом к матери, которая как раз ставила готовые клецки на стол. Узнав, кто ее гость, старушка упала сыну на грудь, затем обняла, поцеловала его и заплакала. Наконец она вымолвила: — Ну, что ж.. Вор – туда, вор – сюда! Ты – мой любимый сыночек, которого я носила под сердцем. Вот оно и стучит сейчас так сильно, ведь я увидела тебя снова на склоне своих дней! Ах, что скажет твой крестный, там, в замке, когда увидит тебя!

— Ну, — встрял в разговор отец, когда все трое усаживались за стол, — господин крестный при таком повороте событий его и знать-то не захочет. А, не дай бог, велит в конце концов вздернуть на первой попавшейся виселице.

— И все-таки навестить своего крестного я хочу! – ответил сын, велел запрягать свою карету и поехал к замку.

Вельможа очень обрадовался, увидав своего крестника. Теперь перед ним стоял не бедный ребенок, чьим крестным отцом он когда-то из милости согласился стать, а благородный юноша, по всем статьям аристократ, как и он сам.

Но вся его радость мигом улетучилась, как только он узнал, что молодой человек стал искусным мошенником. И богач стал раздумывать, как бы ему, соблюдая приличия, спровадить от себя подалее такого опасного пройдоху.

— Ну, что ж! – сказал он наконец своему крестнику. – Давай посмотрим, хорошо ли ты обучился этому ремеслу и действительно стал первоклассным вором. Таким, которого с честью и отпустить не стыдно, а не мелким воришкой, которого на первой попавшейся виселице повесить надобно. Последнее, впрочем, – в моей юрисдикции, и я так непременно и поступлю, если ты не выдержишь три испытания, которые я тебе сейчас назначу.

— Ну, так давайте их сюда, строгий крестный! Мне никакая работа не страшна.

Вельможа подумал немного и сказал: — Слушай! Вот три испытания. Первое: укради из стойла моего любимого коня. Впрочем, скажу заранее: его будут стеречь солдаты и конюхи, которые пристрелят каждого, кто захочет проникнуть в конюшню.

Второе задание: укради простыню с нашего супружеского ложа, когда ночью мы с женой в постели спим, а заодно у моей жены с пальца обручальное кольцо. Но знай, что у меня под рукой будут заряженные пистолеты.

Последнее, и заметь, самое трудное испытание: выкради из церкви пастора и пономаря, да повесь их обоих живьем в мешке в моей дымовой трубе. Ворота и двери в замке я распоряжусь оставить незапертыми.

Вор любезно поблагодарил своего крестного за то, что тот ему такие легкие испытания назначил, и пошел своей дорогой, собираясь уже этой ночью к первому из них приступить. А аристократ тем временем стал отдавать все необходимые распоряжения, чтобы его коня хорошо охраняли. Главный конюх должен был сесть на коня, другой конюшенный — держать коня за уздечку, третий – за хвост, а перед дверью конюшни хозяин поставил караул из солдат.

***

Караульные сторожили и сторожили, мерзли и чертыхались, поскольку было очень холодно, и всем хотелось выпить. Но вот на ближней дороге показалась старая усталая бабка, в корзинке она несла небольшой бочонок. Она шла, тяжело дыша и кашляя, мимо них во двор замка. Бочонок пробудил в душах солдат особо сладкие мысли: а не шнапс ли в том бочонке? да ведь всем известно, что шнапс – первое средство и от ночных холодов, и от тяжелого похмелья.

Караульные хором позвали старушку погреться у огонька, а тем временем принюхались к бочонку. И верно, предчувствия не обманули! Там был шнапс — и не какой-нибудь, а выдержанный, благородный: двойной померанцевый, испанский горький или что-то в этом роде.

Да и сам бочонок был как нарочно не засмолен, у него даже пробки не было, а имелся небольшой краник, который так и тянуло открыть. Но самое главное было то, что бабка несла этот шнапс в бочонке на продажу. Ну, тут, недолго думая, солдаты начали покупать у нее один стаканчик за другим, а затем крикнули сторожам в конюшне, что у них, мол, на улице пшеничные запахи разносятся, пусть присоединяются. И старушка хлопотала и крутилась, как могла, не успевая наливать всем желающим, так что вскоре ее бочонок опустел.

Впрочем, эта бабка была не кто иной, как наш вор, который приоделся и подкрасился так, что его от старухи отличить невозможно было. А в шнапс он щедро подмешал сильного снотворного.

Пирушка продолжалась недолго, и вот один солдат за другим в карауле погрузились в крепкий сон. У сторожей в конюшне тоже глаза закрылись, и еще хорошо, что вор в тот момент рядом был: он ловко поймал главного конюха, который свалился с коня прямо ему в руки, и осторожно посадил его верхом на оградку стойла, слегка привязав веревкой, чтобы добрый человек во сне не упал, да не расшибся.

Кучеру, который храпел в углу, держа уздечку, вор подсунул в руку обрывок веревки, а конюшенному – вместо конского хвоста соломенный жгут. Затем взял он лошадиную попону, разрезал ее на лоскуты, обмотал ими копыта коня, взлетел в седло и поскакал к открытым воротам замка, и — ого-го, только его и видели!

***

Когда настало утро, вельможа выглянул в окно и увидел, что к нему галопом скачет статный благородный всадник верхом на не менее благородном коне, который показался ему очень знакомым. Всадник остановился у окна и послал наверх, к окну замка, утреннее приветствие: — Доброе утро, господин крестный! Ваш конь золотого стоит! — Да чтоб тебя черти забрали! — заревел богач, когда увидел, что лошадь под всадником – это его пегий. — Ах, ты чертов вор! Ну, подожди, посмотрим дальше, на что ты способен!

Вельможа взял в руки конский хлыст и, кипя гневом, пошел на конюшню. Но когда он увидел, в каких причудливых позах спят незадачливые сторожа, то не мог не рассмеяться, подумав при этом: «Если этой ночью мошенник придет воровать из-под меня простыню, я всажу ему пулю в лоб без сожаления. Нельзя допустить, чтобы такой опасный молодчик обретался рядом со мной по соседству».

Когда пришла ночь, аристократ улегся со своей женой в постель, а рядом с собой положил заряженный пистолет. Однако уснуть не мог и бодрствовал, прислушиваясь к тишине, не слышно ли чего. Долго все оставалось спокойным, но наконец в окне показался силуэт человека, который явно лез в спальню. — Не пугайся, жена! — прошептал вельможа, взял пистолет, прицелился как следует и влепил разбойнику пулю в лоб. Тот покачнулся и исчез из проема. Тотчас же внизу раздался звук падения тяжелого тела на землю.

— Ну, снова не встанет, — сказал аристократ. – Но надо избежать лишних разговоров. Я быстро спущусь по этой лестнице за окном и уберу тело куда-нибудь подальше, чтобы в доме шума не поднимать.

Благородная госпожа согласилась с ним, и муж вылез в окно.

Вскоре он вновь показался в нем и сказал жене: — Он мертв. Но прежде чем кинуть бедолагу в яму, я хочу завернуть его в простыню, за которой он лез, и поскольку он пожертвовал своей жизнью ради твоего кольца, давай наденем его ему на палец. Так и похороним. Дай мне сюда кольцо и простыню. — Жена сделала все так, как приказал ей муж, и тот вновь скрылся за окном. Впрочем, это был не вельможа, а продувная бестия – вор. Для того, чтобы проделать свой трюк, он срезал с первой же виселицы свежий труп (а тогда в Германии в виселицах недостатка не было: они стояли на всех дорогах) и пронес его на своих плечах к замку, а затем поднял по лестнице вверх, к окну опочивальни. Когда изнутри послышался выстрел, пройдоха уронил тело, и оно с шумом обрушилось вниз. Сам же он быстро спустился и спрятался поблизости. А когда вельможа вылез из окна и потащил мертвое тело в сторону, чтобы побыстрее захоронить, мошенник проворно поднялся вверх по той же лестнице к окну опочивальни и, подделав голос крестного, забрал и кольцо, и простыню. Благо, в темноте его лица не видно было.

На следующее утро знатный господин по привычке вновь выглянул в окно, а там, внизу, кто-то взад-вперед прохаживается, да кажется, холст какой-то продает, ну, по меньшей мере носит туда-сюда рулон полотна на плече, а на пальце у него кольцо золотое на утреннем солнце сверкает и искрится. Как только человек этот вельможу в окне увидел, то сразу закричал: — Доброе-доброе утречко, господин крестный! От всей души надеюсь, что Вы и госпожа крестная хорошо выспались!

Вельможу как обухом по голове ударили, когда он увидел, что крестник, которого он прошлой ночью собственной рукой застрелил, да той же рукой в яму бросил, жив-живехонек стоит у него под окном. Обернувшись к жене, он спросил ее торопливо о простыне и кольце.

— Да ты же сам у меня их этой ночью забрал! — ответила та. — 

— Дьявол! И сам я хорош! – бушевал благородный господин, но вскоре успокоился, вспомнив, что ловкого вора впереди еще третье испытание ждет. Он погрозил своему крестнику в окно кулаком и закричал: — Пройдоха! Третье! Третье испытание приведет тебя прямиком на виселицу!

***

А в следующую ночь на сельском кладбище творилось что-то непонятное и странное. Пономарь, который жил поблизости, первым заметил неладное и сообщил об этом пастору. По могилам там и сям блуждали маленькие огоньки, и хотя ночь была тихой и безветренной, язычки пламени трепетали, как от ветра.

— Это бедные души, как пить дать, — прошептал пастор, объятый мертвящим жутким страхом.

Внезапно на ступенях церкви появилась черная фигура, которая заговорила заунывным глухим голосом:               

— Ко мне, ко мне вы все ступайте! 

День Судный близок, так и знайте!

Пастор с пономарем оцепенели, уставясь на зловещую картину, открывшуюся перед ними. От ужаса они не могли даже дышать. Голос, казалось, проникал в самую душу:

— Грешники жалкие, тихо молитесь!
Мертвые, кости свои собирайте!
Если на небо попасть вы стремитесь,
Быстро вот в этот мешок полезайте!»

— Пойдем? —  спросил пономарь у пастора, громко стуча зубами.

Тот согласно кивнул: — Земное время подходит к концу, небесные ворота закрываются. Святой апостол Петр зовет нас, в этом нет никакого сомнения. А как же быть с платой за провоз наших душ?

— Я скопил двадцать крон, — прошептал пономарь.

— А я отложил на черный день сто полновесных талеров серебром, — добавил священник.

— Быстрей пойдем за деньгами, захватим их с собой, — воскликнули оба одновременно и через некоторое время, дрожа от страха, приблизились к черной фигуре…

А за черным одеянием прятался не кто иной, как наш изворотливый вор. Днем он накупил живых раков, а ночью приклеил к их спинкам горящие восковые свечки, да и выпустил гулять по всему кладбищу. Сам же нацепил бороду, как у монаха-отшельника, облачился в монашескую рясу, а в руки взял объемистый прочный мешок, в который обычно крестьяне хмель собирают.

Два служителя божьих, отдав плату за проезд на небо, полезли в этот мешок, а плут крепко завязал его, понес по деревне и волоком по небольшому болотцу, крича при этом: — Идем по воде, яко по суху – через Красное море! — затем протащил его по ручью: «А сейчас переходим поток Кедрон, — потем прошел по галерее замка, где всегда было прохладно, приговаривая: — Идем по Иосафатовой долине», и по лестнице вверх: — А вот и лестница на небо. — Наконец он повесил мешок в дымовую трубу на крюк, где обычно коптили окорока, развел там дым и чад и страшным голосом завопил: — Вот огонь чистилища! Несколько лет вам в нем пребывать суждено! — и с этими словами убрался восвояси. Пастор и пономарь в мешке недолго молчали, затем стали от ужаса кричать во все горло, да так что к ним вся дворовая челядь сбежалась.

А вор тем временем отправился прямиком к аристократу: — Господин крестный, третье испытание я также прошел. Пастор и пономарь висят в дымовой трубе. Если Вам того угодно, можете сами взглянуть, как они там в мешке барахтаются, да кричат! — Ах, ты мошенник из мошенников, нечестивец, злодей и вор из воров! — закричал вне себя вельможа и тотчас же отдал приказ вытащить обоих служителей божьих из чистилища.

— Ты меня перехитрил, а теперь убирайся отсюда! Вот тебе золотой, уноси ноги побыстрее и никогда не попадайся мне на глаза. Пусть тебя за твои денежки повесят там, где тебе угодно будет.

— Премного благодарен Вам, строгий крестный. Так я и сделаю, — ответил плут. – Только вот не хотите ли Вы выкупить залоги, которые я честно добыл в этих испытаниях? Вашего коня – за двести крон, обручальное кольцо Вашей супруги и простыню – за сто крон, а деньги пастора и пономаря – за сто двадцать крон? Если не желаете, то я их с собой захвачу.

Вельможу при этих словах чуть удар не хватил, но он собрался с мыслями и сказал:

— Дорогой крестник, ведь это была только шутка! Ты же не собираешься оставить всё это у себя? Вспомни, я тебе жизнь дарю! — Ну, тогда я пойду и все принесу вам тот же час! —  сказал король воров, ушел и велел запрягать свою карету, посадил в нее своих стариков родителей, сам вскочил на господского коня, надел роскошное кольцо на палец, а крестному в замок отослал простыню вместе с запиской:

«Возместите пастору и пономарю их деньги, 

а не то Вашу супругу украдет у Вас 

Ваш верноподанный крестник и король воров».

Тут на аристократа большой страх напал, отдал он служителям божьим деньги – ровно столько, сколько они за проезд на тот свет заплатили, — а о своем крестнике больше ничего и слышать не хотел. Да и не услышал больше, поскольку тот со своими родителями отправился в далекую страну, а там, говорят, честным и уважаемым человеком сделался.

ПЕРЕВОД С НЕМ. ТАТ.КОЛИВАЙ 

ИЛЛЮСТРАЦИИ: 

RUTH KOSER-MICHAELS (1940)
KARL MÜHLMЛЮДВИГ РИХТЕР (1845)

EISTER (1942)
Коллаж-заставка — 
из нем.Интернет-издания сказки

ПОСЛЕСЛОВИЕ ОТ ПЕРЕВОДЧИКА.

Сказка Людвига Бехштейна "Die Probestücke des Meister-Diebes" (букв. "Испытания ловкого вора") — это авторская запись немецкой народной сказки "Три испытания" ("Die drei Proben").

Бехштейн сам дает краткое примечание к ней: 

"Тюрингская сказка, слышал в устном изложении. Также рассказана G.Fr.Sterzing' ом в журнале M.Haupt'а "Немецкая старина", III том". 

(Thüringisches Märchen; mündlich, 

auch in M. Haupt Zeitschrift für deutsches Alterthum III., 

von G. Fr. Sterzing erzählt.) 

В предисловии к первому изданию "Книги немецких народных сказок" 1845г. Бехштейн добавляет: "Я часто слышал сказку "Испытания вора" в своем детстве..."

"Ловкий вор". Фильм-сказка ГДР.1978

У Якоба и Вильгельма Гриммов есть похожая сказка "Ловкий вор" (№192). Ее легко найти в Интернете. Она восходит к тому же народному источнику. Но! сравните их — она значительно меньше по объему, это совсем другое изложение, другие характеры, меньше подробностей, которые делают рассказ таким занимательным, и в конечном счете — это совсем другая сказка.

И несмотря на это, сказке Л.Бехштейна повезло меньше, чем ее родственнице в редакции братьев Гримм. 

Последняя широко известна. 

По ней в 1978г. на студии DEFA был снят фильм-сказка "Ловкий вор" (режиссер В.Хюбнер);
сделан мультфильм, вошедший в мультипликационный сериал по сказкам братьев Гримм "SimsalaGrimm" (1999),
а в 2009г. на фестивале сказок на родине братьев Гримм в г.Ханау на ее основе была осуществлена театральная постановка "Кассандрино, ловкий вор" ("Cassandrino, der Meisterdieb").

Т.К.

КОПИРОВАНИЕ/ВОСПРОИЗВЕДЕНИЕ ТЕКСТА ВОЗМОЖНО ТОЛЬКО С СОГЛАСИЯ АВТОРА ПЕРЕВОДА.

*****