 |
| Худ. Hans Best (1874–1942). "Бродяга" ********************************* |
ЦИКЛ "ЛИСТАЯ СТАРЫЕ СТРАНИЦЫ"
****************************
Еженедельник «Gartenlaube», Лейпциг.
1883, Heft 1, S. 18-20
Die „Ritter von der Straße“.
Aus dem Vagabondenleben
der Vereinigten Staaten.
*********************
Бродяги есть во всем мире, и где бы они ни жили, к какой национальности не принадлежали, их образ жизни и привычки настолько похожи друг на друга, что этих людей можно назвать особым видом человеческого рода. И все же американский бродяга существенно отличается от своего заокеанского собрата: он более космополитичен, более находчив, более предприимчив. У него богатое прошлое и разнообразное настоящее. Надо сказать, что до Гражданской войны бродяжничество в Соединенных Штатах было весьма редким явлением. Но за последние пятнадцать-двадцать лет оно стало настоящей катастрофой. Если раньше слово “trump” — “бродяга” — вообще редко встречалось в американском словаре, то сейчас человек без определенного места жительства превратился в социальную фигуру.
В американском братстве «бродячих людей», как нигде на земле, представлены не только все цивилизованные нации, но и все классы, даже самые уважаемые. Среди здешних бродяг порой встречаются люди, которые когда-то были в лучших, даже блестящих обстоятельствах и которые потерпели жизненный крах по несчастью или по собственной вине, а часто по тому и другому одновременно. Надо сказать, что Европа вообще охотно отправляет в Америку неудачников всех мастей, которые у себя на родине либо вообще ничему не учились, либо учились чему-то, что здесь оказалось совершенно бесполезным. Более того, в Америке положение, богатство и репутация теряются так же быстро, как приобретаются, и это происходит гораздо легче, чем в Старом свете, что также способствует увеличению армии «королей улицы».
Их девиз «Летом деревня, зимой город». Как только первый мороз обесцветит и стряхнет с деревьев пеструю листву бабьего лета, на улицах появляются эти сумрачные фигуры. Эти оборванные, крадущиеся, дрожащие оборванцы как будто сошли со сцены театра теней. Они рассматривают каждого прохожего, оценивая, стоит ли тратить усилия, чтобы с ним заговорить.
Рассмотрим некоторых из них поближе.
Бывший адъютант Лайоша Кошута /1/ в высоких сапогах и древней калабрезе /2/. Его, судя по всему, уже заждались в Валгалле /3/ его товарищи по оружию.
Приземистый барон Х, который, будучи в прошлой жизни атташе при посольстве, прохаживался по салону императрицы Евгении, а теперь каждое утро сливает к себе в кружку остатки пива из пустых бочонков, выставленных хозяином трактира у дверей, и таскает корки хлеба из мусорного бака.
«Судья» в выцветшей плоской фуражке, натянутой на лысину, с чадящей носогрейкой /4/, торчащей из взлохмаченной бороды, обрамляющей морщинистое лицо.
Оборванец в синих очках, который постоянно заговаривает с прохожими: „Sprechen Sie deutsch, mein Herr?“ /5/ и, так как никогда не получает ответа, вежливо продолжает: «Parlez-vous français, monsieur?» /6/ Однако, если вы проигнорируете и этот вопрос, он начинает ругаться, смешно коверкая слова.
Известное милосердие и добродушие американцев не позволяют этим социальным паразитам голодать. Профессиональный босяк, бродяга точно знает, в какую дверь ему нужно постучаться, где можно развлечься, а где можно спокойно поспать. Благотворительные ассоциации в городах предоставляют таким люмпенам убежище и теплый суп, а последним приютом в их списке является полицейский участок, который посещается только при крайней нужде. В Нью-Йорке много гостиниц, где можно получить ночлег, заплатив пять центов за койку. В дневные часы оборванцы занимаются своими «делами» или праздно шатаются по улицам, а в случае непогоды прячутся в читальном зале «Института Купера», где просматривают прессу или дремлют с газетой в руках, хотя почтенный патер Купер, девяностолетний патриарх американских филантропов, конечно же, и не думал создавать свой замечательный фонд для удобства бомжей.
Зиму уличные кочевники, как правило, проводят в ночлежках. Они есть в каждом городе. Самые известные из них «Пинч» („Pinch“) в Мемфисе, «Под холмом» („Under the Hill“) в Натчезе, «Слон Джонни’с» („Elephant Johnnie’s“) в Новом Орлеане и пр. Есть приют для бездомных, основанный горожанами, и в Питтсбурге, этом «дымном городе» /7/ Пенсильвании. Он носит название “Ноme” — «Дом». Его во время своих путешествий регулярно посещает вышеупомянутый «Судья» — по крайней мере, так он представляется. Впрочем, он и был судьей на своей европейской родине, но в результате краха служебной карьеры совершил глупость, эмигрировав в возрасте пятидесяти лет в Америку. Он шествует по узкому коридору, пахнущему шнапсом, жевательным табаком и грязью, к небольшому офису, где через специальное окошко, называемое — бог весть почему —«отверстием в голубятне» /8/, администратор ведет переговоры с вновь прибывшими. Они должны вписать свою фамилию и национальность в большую регистрационную книгу, а взамен получают талоны на питание. При этом постояльцам объясняют, что гостеприимство «Дома» продлится три дня, но потом каждому придется оплачивать проживание и питание за свой счет. «Дом» состоит из двух отделений: это «Отель», который содержится по тем же принципам, что и гостиница низшего класса, и «Баммерс-холл» /9/, где обедают и ночуют господа неимущие. Последний существует на прибыль от первого.
Покончив с формальностями, «Судья» переходит в большой зал с паровым отоплением, где застает пару сотен своих коллег, уже собравшихся там за длинными столами со скамейками. Каждая нация, каждое сословие, каждая степень деградации имеет тут своих представителей. Временно безработные рабочие и ремесленники пополняют ряды неудачливых священников, профессоров, купцов, писателей, художников, немецких и австрийских гвардейцев. Впрочем, здесь сейчас не хватает одного постоянного гостя: он исколесил все Соединенные Штаты и напоследок работал угольщиком в маленьком городке Пенсильвании. Но прошлым летом умер его дядя, и бродяга, в одночасье превратившийся в сэра, вернулся на землю своих предков, в Англию, — как граф Гастингс с годовым доходом в 10 000 фунтов стерлингов.
Ужин, поданный этой разношерстной публике, представляет собой такое же причудливое варево. Это остатки еды с кухни «Отеля», перемешанные в огромном котле местной столовой. После трапезы скамьи и столы придвигаются к стене, чтобы освободить место для сна, через боковую дверь в зал входит священник, раздает присутствующим листовки с молитвой и совершает торжественное богослужение, без которого вечер так же невозможен, как хлеб без соли.
С наступлением лета вся огромная армия американских бродяг начинает миграцию. Теперь перед нашими перелетными птицами раскинулась огромная территория, отличающаяся чрезвычайным климатическим, национальным и социальным разнообразием и контрастами. Она пересечена во всех направлениях железными дорогами. А те предлагают самые заманчивые возможности для путешествий, ведь американский бродяга не любит ходить пешком, пускаясь в путь на своих двоих только по необходимости или по желанию.
 |
| В дороге. Фото нач. XX в. ******************** |
Он не упустит поезд, который повезет его в нужном направлении, но предпочтет пассажирскому пустой товарный вагон, в котором спрячется, чтобы избежать внимания железнодорожных служащих, ведь им строго предписано не церемониться с «зайцами». На некоторых линиях есть даже профессиональные вышибалы, которые обычно являются также тормозными кондукторами и в случае необходимости вышвыривают безбилетников из поезда. Если служащие железной дороги слишком бдительны, бродяга занимает местечко на сцепке между вагонами. Это очень опасно и требует большого опыта и осторожности, ведь именно здесь особенно сильны тряска и постоянные толчки — одна оплошность и с тобой все кончено. А затем присяжные, созванные официальным коронером, засвидетельствуют, что тело принадлежит неизвестному, который путешествовал автостопом и погиб в результате несчастного случая. Кто он был, никому не ведомо: возможно, когда-то он вел свою роту в атаку на полях сражений, заседал в суде или был завсегдатаем светских салонов. Кто знает? Опознать тело не представляется возможным.
К этому «Великому переселению народов» присоединяется и наш «Судья». Его неразлучный спутник — «Евангелист», захудалый американский священнослужитель, лет на десять моложе. Заинтересованный читатель может задаться вопросом, как возможно, что слуга Божий пал так низко? И все же это не столь поразительно. В Америке нет государственной религии. Каждый может спасаться по-своему, и все церковное носит совершенно частный характер. Общины выбирают себе пастыря по вкусу: одна предпочитает того, кто учился на теолога, другая отвергает ученого богослова и выбирает мирянина, которого увольняет, когда он ей больше не нравится.
В Америке пастором может стать даже мастер Портной или мастер Сапожная дратва. Мы знаем одного немецкого сапожника, который отказался от своего ремесла, выбросил сапожные колодки и ремни на помойку и теперь проповедует с кафедры слово Божье. При таких обстоятельствах становится ясно, что мошенники из духовенства — отнюдь не такое уж редкое явление. Кстати, «Евангелист» по профессии был пастором, и даже сейчас, когда благочестивые работодатели хорошо платят, отправляется в проповеднический тур и произносит гневные обличительные речи, бичуя набожных слушателей за их грехи.
Летом и осенью караван бродяг следует по ходу сбора урожая с юга на север. Они желанные гости среди фермеров, ибо дел много, а рабочие редкость. В стране выращивается огромное количество фруктов, а это означает сбор клубники, персиков, ежевики. Позже начинается сбор хмеля в штате Нью-Йорк, затем в Висконсине и завершается сбором пшеницы в Миннесоте. Это золотое время для бродяги, его летне-осеннее приключение, уносящее его за сотни миль в далекие дали. Для него этот период символизирует время наслаждений, потому что работа легкая, ведь он даже и не думает изнурять себя ею. Нанимается он к фермеру не для того, чтобы накопить денег на голодную зиму или начать новую жизнь с нажитым. Нет, после работы бродяги пьют и веселятся, вокруг достаточно женщин, и бутылка виски ходит по кругу, пока с карманом не расстанется последний цент. Если господам наскучит сидеть на одном месте, они направляются к ближайшей железнодорожной ветке, которая увозит их дальше на север или северо-запад.
Когда весь урожай собран, армия странников снова откатывается на юг, разрозненная и потрепанная. Наши друзья, «Судья» и «Евангелист», наконец добрались по железной дороге до Сент-Луиса в Миссури. Они совершают паломничество в теплые края, желая насладиться там климатолечением. Устав от тяжелого и опасного путешествия по железной дороге, они собираются доплыть по Миссисипи, «Отцу всех рек» /10/ до голубого зеркала Мексиканского залива. В Сент-Луисе на берегу великой американской реки они принимают ванну: тщательно моются, а одежду, вернее, лохмотья, отдают в столь необходимую сухую стирку. Для этого они аккуратно раскладывают свое тряпье на огромном муравейнике, предоставляя трудолюбивым зверушкам возможность тащить в свои норки надоедливых паразитов в качестве желанной добычи.
В Сент-Луисе стоит на якоре величественный пароход «Миссисипи». Сегодня он отплывает. Чернокожие грузчики заняты переноской в трюмы последних мешков зерна. Двое приятелей, нисколько не смущаясь, беспрепятственно поднимаются на борт, где видят на палубе множество своих коллег, их компаньонов по путешествию. Те сидят на перекладинах, ящиках и бочках, толпятся вокруг печки, запекая в углях картофель и початки кукурузы, украденные из сложенных здесь же мешков. Все ведут себя непринужденно и свободно, ибо капитана судна опасаться пока нечего. У него еще долго не будет возможности обратить на пассажиров свой взор. Большой досмотр на пароходе он проведет только на следующий день, как только за кормой останется Каир /11/.
Затем безбилетников отделяют от купивших билет и высаживают на ближайшей остановке по пути следования. Это делается со всем уважением и любовью к ближнему, ибо на речных пароходах Запада бродяги рассматриваются как неизбежное зло, от которого никуда не деться. Впрочем, тех не особо волнует перспектива высадки на берег. Для них время — не деньги. У них в резерве достаточно этого товара, ведь бродяги никуда не торопятся. Они терпеливо ждут следующего парохода и продолжают на нем свое странствие. Преодолев приличное расстояние, они снова оказываются на берегу и вот так, медленно, но верно, доплывают до конечного пункта своего путешествия.
Таким образом, наш бродяга — это своего рода северный олень, который проводит зиму в комфортном отдыхе, а лето – в путешествиях. Многочисленные опасности, которым он подвергается каждый день, являются для него вызовом, которого он не боится. Эти опасности придают пикантность его существованию, которое в противном случае могло бы стать невыносимым. Он в лучших отношениях со своими товарищами. Всех членов путешествующей гильдии объединяют одни и те же интересы и определенная солидарность. Они помогают друг другу везде, где могут, и часто сбиваются в банды, которые своей наглостью не только угрожают одиноким фермерам, но становятся большой неприятностью для целых городов. Эти парни не так уж безобидны, тем более что среди них всегда достаточно бывших или беглых каторжников, которые берут на себя роль лидеров сообщества. Часто случается, что какой-нибудь город, устав от этих паразитов, не отправляет их в работный дом, что стоило бы для казны слишком дорого, а покупает им билеты до ближайшего селения в соседнем штате, сплавляя таким образом с глаз долой.
Это странная жизнь американских «королей улицы» — явление, возможное только в условиях Нового света. Надеемся, что публикацией данного очерка мы предложили европейскому читателю нечто не совсем безынтересное.
ПРИМЕЧАНИЯ
1. Лайош Кошут (венг. Kossuth Lajos; 1802 — 1894) — венгерский государственный деятель, революционер, премьер-министр и правитель-президент Венгрии в период Венгерской революции 1848—1849 годов. См. Википедия
2. Калабреза (calabraises). Мягкая фетровая шляпа с высокой сужающейся тульей и широкими провисающими полями. Название от провинции Калабрия, уроженцы которой вливались в отряды итальянского освободительного движения. В конце 1830-х - нач. 1840-х гг. стала символом революционных настроений во всей Европе.
3. Валгалла — в германо-скандинавской мифологии небесный чертог в Асгарде, куда попадают после смерти павшие в битве воины, и где они продолжают прежнюю героическую жизнь.
4. Носогрейка (разг.) — короткая курительная трубка.
5. «Вы говорите по-немецки, мой господин?» (нем.)
6. «Вы говорите по-французски, месье?» (франц.)
7. Питтсбург долгое время в прошлом называли «Дымным городом» („Smoky City“) или «Адом с открытой крышкой». Его географическое положение и природные ресурсы сделали его идеальным местом для промышленности, которая неизбежно создавала проблему загрязнения. В 1762 году на южном берегу реки Мононгахила был открыт угольный пласт. Это привело к масштабным и долгосрочным последствиям для окружающей среды Питтсбурга, который, безусловно, заплатил за это угольное месторождение свою цену. Загрязнение окружающей атмосферы дымом было наиболее заметным последствием добычи угля и наградило Питтсбург статусом «Дымного города".
8. „Pigeon hole“ (Taubenschlagloch). Очевидно, здесь использован некий исторический термин.
9. От английского “Bummers Hall” , где «bummer» означает «бездельник, лентяй, бродяга».10.«Отец всех рек» - так в Америке называют реку Миссисипи (Mississippi -“Vater der Ströme“).
11. Принято разделять Миссисипи на два больших участка: верхнюю Миссисипи и нижнюю Миссисипи. Граница разделения находится в Каире, или Кайро, — маленьком портовом городе в штате Иллинойс, где в Миссисипи вливается река Огайо.
Комментариев нет:
Отправить комментарий