HEINRICH SEIDEL
DER HEXENMEISTER HERR ZUCKERMAHN
DER HEXENMEISTER HERR ZUCKERMAHN
(AUS WINTERMÄRCHEN)
Винкельбург был старым и очень странным городом. Его главные улицы были очень узкими и кривыми, а уж что говорить о переулках и маленьких улочках! Они были еще у́же и еще извилистей. Да к тому же они так странно переплетались между собой, то заканчиваясь вдруг каким-нибудь каналом, где свинцово поблескивала вода, то выходя в какие-нибудь мрачные дворы в тупике. Поэтому для любого чужестранца Винкельбург был городом-загадкой, что дразнил и мистифицировал его, и приезжие подолгу бродили по его улицам, не в силах разобраться во всех его странностях и проделках.
Ворота в Винкельбурге тоже были странными, старыми и угрюмыми. Они оглушительно скрипели, когда через них проезжали телеги. И такого скопления диковинных старинных домов с фронтонами, наверняка, не встречалось больше нигде в мире.
Некоторые наклонялись вперед, как будто потеряли что-то и сейчас искали это на улице, другие аристократически откидывались назад, как будто мир их не интересовал, третьи кренились набок, оседая на своих соседей, и, похоже, были рады тому, что те мешают им обвалиться окончательно.
Встречались переулки, где верхние этажи противоположных домов налезали друг на друга. Казалось, что там, наверху, они стремятся слиться воедино, и небо проглядывало вглубь через узкую щель между ними.
Если на верхних этажах, напротив друг друга, жили два хороших приятеля, то с утренним приветствием один мог спокойно пожать другому руку и прикурить трубку от огонька, протянутого дружеской рукой.
А какое разнообразие диковинных башенок и фронтонов, скрипучих флюгеров, какое обилие цеховых знаков и затейливых вывесок у постоялых дворов можно было увидеть в этом городе!
В ясную лунную ночь, когда все эти диковинные фронтоны и зубцы чернели на светлом небе, а лунный свет освещал то ухмыляющиеся рельефные маски на краях балок, то какой-нибудь старый дом, что таращился из темноты, напоминая жуткое лицо с открытым ртом, случайный прохожий, что проходил по этим молчаливым улицам, мог подумать, что все это лишь ночное колдовство и с первым лучом солнца исчезнет как сон.
ГОСПОДИН ЦУКЕРМАН
Когда-то давным-давно прибыл в город незнакомец в золоченой карете, по всему видать, граф. На постоялом дворе "У Золотого льва" поселился он в лучших комнатах.
Приехал он, собственно, к господину Цукерману, чтобы изучать у него колдовство. В обмен на большой кошель золота - некоторые говорили, что это был тяжеловесный мешочек, доверху наполненный испанскими дублонами, другие утверждали, что кошелек был обычным, какой носят на поясе торговцы скотом, – в общем, за уйму золота старый колдун согласился обучать чужеземца своему искусству. Целыми днями эти двое торчали в старом доме чародея, и каждый прохожий мог слышать доносившуюся оттуда странную возню, визжанье, мяуканье и гнусавые песнопенья.
Иногда из дымовой трубы курился сиреневатый дымок и тогда по всей округе разносился аромат нарциссов и гиацинтов, будь это даже середина зимы.
Как-то однажды вечером весь дом был озарен полыхавшим изнутри красным сиянием. Все решили, что начался пожар. Но сбежавшиеся со всей округи люди с ужасом увидели через окно две пылающие фигуры, в которых признали колдуна Цукермана и чужестранца. Они сидели в темно-красном зареве за столом и как ни в чем ни бывало пили огненный пунш.
Наконец господин Цукерман сказал, что он всему научил своего ученика и тому учиться у него больше нечему. Чужестранец нетерпеливо спросил, действительно ли это так и он знает сейчас все, что его учитель?Господин Цукерман подтвердил это. Внезапно граф вытащил двуствольный пистолет и разрядил оба ствола в колдуна, желая как можно быстрее удалить его из этого мира, чтобы самому остаться лучшим магом.
Господин Цукерман только слегка усмехнулся при виде пистолета, а после того, как пороховой дым рассеялся, остался стоять цел и невредим, держа большим и указательным пальцами каждой руки по пуле, затем слегка поклонился своему визави и сказал: «А вот этот фокус я приберег для себя, господин граф».
Тот в страшном гневе устремился в «Золотой лев», велел запрягать коней и тотчас покинул город.
Заслуживающие доверия свидетели впоследствии утверждали, что его сиятельство одновременно выехал изо всех четырех городских ворот. И у всех четырех ворот в то же самое время стоял господин Цукерман, отвешивая ироничный поклон проезжавшей мимо карете.
Вот какие истории ходили меж людей, и все жители Винкельбурга испытывали такой ужас перед старым колдуном, что даже самые дерзкие юнцы не отваживались его дразнить, хотя и трудно им было удержаться от насмешек при виде старой потрепанной хламиды, в которой старик разгуливал по улицам. Все помнили, что случилось с одним наглецом, осмелившимся высунуть язык, а затем показать нос чародею. Целый день напролет не мог он спрятать язык в рот и убрать палец с носа. Так и мучился бедняга до самого заката солнца, с последним лучом которого рассеялось колдовство.
Впрочем, всеобщий ужас перед колдуном не мешал некоторым вечерним посетителям стучаться в его двери со своими просьбами, ведь господин Цукерман был весьма искусен в составлении всяческих любовных и лекарственных снадобий и продавал задорого в маленьких причудливых бутылочках любовные напитки и прочие жидкости, чрезвычайно помогавшие при всяких болезнях и недомоганиях.
Он также знал толк в изготовлении курительных смесей, запах которых был весьма приятен для людей, но для всех насекомых и мелких грызунов был кошмаром.
Достаточно было окурить дом щепоткой такого порошка, как изо всех углов раздавалось повизгивание: крысы, мыши, клопы и тараканы и прочая нечисть бежали во все двери, толкаясь и пища, и несколько лет в этом доме не появлялись.
Странным было и то, что господин колдун никогда не закупал провизию в городе. Его не видели ни на рынке, ни у булочника, ни у мясника, ни у торговца вином. При этом он вел привольную жизнь гурмана, ни в чем себе не отказывая.
Как-то пришла к нему в дом старуха за снадобьем для своей захворавшей коровы, бросила взгляд в приоткрытую дверь кухни и увидела, что там на огне сам собой жарится заяц, насаженный на вертел, а на сковородке шкворчат пирожки со смальцем. На кухонном столе, как утверждала старуха, сидела хозяйская обезьяна. На ней был опрятный фартук, и занята она была тем, что насаживала на вертел двух жирных вальдшнепов.
А пастух, что пас коров у городской стены, граничившей с садом чародея, рассказывал невероятную историю о том, что видел однажды своими глазами, как внезапно из леса вылетел огромными прыжками заяц и, подобно кошке, - что совсем не свойственно природе и способностям этого зверька, - вскарабкался на крутую стену и скакнул в сад господина колдуна.
ВЕНДЕЛИН
В том же городе Винкельбурге жила в маленькой узкой каморке под крышей вдова с единственным сыном Венделином. Бедная женщина кормилась тем, что зарабатывала на пропитание стиркой на людей и своей прялкой. При этом она умудрялась одевать маленького Венделина опрятно и прилично и отдала его учиться в хорошую школу. Когда же сыну исполнилось пятнадцать лет, мать тяжело заболела и умерла. На похороны ушло то немногое, что оставила вдова, и Венделин остался один-одинешенек на всем белом свете. Впрочем, один ткач, которому вдова часто сдавала свою пряжу, предложил Венделину пойти к нему в ученики. Но мальчик чувствовал неприязнь к этому ремеслу, ведь он часто видел ткачей - бледных людей, сидящих в затхлом помещении. Охотнее всего он стал бы садовником, ухаживая за цветами и деревьями на свежем воздухе.
Но с голодом не поспоришь, и в конце концов он, наверное, и сделался бы ткачом, не случись с ним одно происшествие. В один из дней, когда закончились последние скудные припасы его матери и голод начал изрядно мучить его, гулял Венделин, погруженный в свои мрачные мысли, по улицам города. Притомившись, он опустился на камень у дороги, не обращая особого внимания на то, куда садится. А сел он перед домом колдуна, в том самом месте, которое жители Винкельбурга обычно боязливо обходили стороной. Чувство одиночества, заброшенности и нищеты охватило мальчика, он опустил голову на колени и горько заплакал. Был полдень, ярко светило солнце, и улицы городка были пустынны. Изо всех дымовых труб в неподвижный полуденный воздух курились вертикальные, приятно пахнущие дымки, сообщая всей округе, что в домах что-то тушится и жарится. Но, увы, ни на одном очаге не готовилось ничего для бедного одинокого Венделина.
Так он сидел, и слезы текли у него меж пальцев, капая на горячий булыжник мостовой. Вдруг за его спиной задребезжало окно, одновременно мимо поплыл заманчивый запах жареного и печеного, и раздался тонкий хриплый голос: «Ты проголодался, мой сыночек? Входи, на сковородке поджариваются птички и ждут тебя. Слышишь, как они щебечут?»
Венделин вскочил со своего места и увидел в окне господина Цукермана. По обеим сторонам его зловещего птичьего личика свисали тонкие черные прядки волос, на голове была шапочка из красного бархата. Он был облачен в длинный старый меховой халат, который не снимал ни зимой, ни летом. Халат был когда-то темно-зеленым, но настолько выцвел и был так запачкан, что сейчас ни один художник не смог бы определить его цвет. За спиной господина Цукермана Венделин мог видеть кухню, из которой струились щекочущие нос запахи. В голубоватой дымке, заполнявшей все помещение, солнечный луч чертил светлые полосы, а приятное шкворчание от сковородки услаждало слух.
Но несмотря на голод Венделин не отважился принять приглашение. Он, как и прочие жители Винкельбурга, испытывал страх перед колдуном. Но так как не знал, что ему сказать в ответ на любезное обращение, то стоял сконфуженный, а затем собрался пуститься наутек. Тут старик заговорил снова: «Трусишка, чего ты боишься? Твое лицо нравится мне, и плохого я тебе ничего не сделаю. Входи в дом, дурачок, и послушай сперва, что я тебе скажу, а после можешь делать, что хочешь. Или ты предпочитаешь голодать и дать запереть себя в душной комнате у ткацкого станка? А ведь ты можешь выбрать лучшую жизнь – в красивом саду, с цветами и деревьями.
Старый колдун говорил и говорил, а его облик странным образом менялся в глазах мальчика. Сейчас тому казалось, что он никогда не видел более дружелюбного, более приятного пожилого господина. И прежде чем он осознал, что делает, Венделин взялся за ручку двери и вошел в дом. Едва он открыл дверь, как раздался громкий перезвон колокольчиков. Мало того, по всему дому началась форменная суматоха. Везде слышался звон и бой часов, раздавалось «ку-ку» и «кукареку». Маленькая белая собачка того редкого типа, что обычно пользуется только тремя лапами, подбежала к мальчику и зашлась в пискляво-хриплом лае. Лай был таким отвратительным и злобным, что было ясно: если бы песик не был бы таким тщедушным, он прыгнул бы Венделину на шею и повалил на землю. Неожиданно, как из-под земли, возле парнишки вырос господин Цукерман. Он подошел к нему неслышно, поскольку был в мягких войлочных туфлях.
"Заходи, заходи", - приговаривал он, взяв мальчика за руку и уводя его в большую комнату, из которой открывался вид в сад. Похоже, это был рабочий кабинет колдуна: у стен располагались многочисленные стеллажи с фолиантами, обтянутыми свиной кожей. Корешки их были украшены пестрыми странными фигурами. Сверху, над книжными полками, висели чучела мерзких отвратительных зверей и скелетов, стеклянные реторты с заспиртованными змеями, большими ящерицами и прочими зверушками.
Огромная печь с зеленой глазурью стояла у стены, на ее изразцах были изображены отвратительные образины, ведьмовские рожи и тому подобное. Посередине комнаты стоял накрытый стол с тремя стульями, один из них, необычайно высокий, высился маленькой башней и был похож на детский стульчик. Внезапно дверь распахнулась, и в комнату на трех лапах вбежала обезьяна. В четвертой она несла тарелку. Обезьяна прыгнула на стол, поставила на него тарелку, ухмыльнулась и оскалила зубы на Венделина, затем снова выбежала из комнаты. Так она бегала взад и вперед, с большой сноровкой принося то одно, то другое блюдо и накрывая на стол.
Наконец она, переваливаясь с ноги на ногу и наморщив лоб, осторожно принесла миску с супом. На третий стульчик прыгнула собачка. Она сидела за столом и аккуратно лакала суп из своей мисочки, время от времени злобно облаивая Венделина.
Такого замечательного супа Венделин отродясь не ел. Он заструился по жилам, горяча кровь, отозвался приятной истомой в его голодном желудке, и мальчик подумал, что никогда в жизни ему не было так хорошо. Затем подали маленьких жареных птичек в яблочном муссе, к ним – золотистое вино, которое пахло весенней свежестью и было таким прохладным, что стаканы покрылись мелкими жемчужными каплями. Напоследок на столе появились маленькие пирожки с малиновым джемом и фрукты в сахаре. Венделин, для которого картофель в кожуре с селедкой уже был праздничным блюдом, подумал, что и сам король не мог бы трапезничать лучше.
Когда господин Цукерман увидал, как мальчик уплетает еду за обе щеки, то усмехнулся и сказал: «Можешь питаться так каждый день – только пожелай».
После обеда колдун растолковал, что он хочет от Венделина. Тот должен работать в его саду и ухаживать за цветами и кустарниками, поскольку самому старику нагибаться было уже тяжело.
За это он каждый месяц будет платить молодому человеку серебряную монету в шесть ливров, предоставлять стол и кров, а также раз в год справлять ему новое платье. Поскольку эта работа была как раз той, что желал для себя Венделин, чародей уже не казался ему таким противным, наоборот, теперь он предстал перед ним дружелюбным пожилым старичком. Они ударили по рукам, и дело было улажено.
ВСЯЧЕСКИЕ ЧУДЕСА
Постепенно со временем Венделин привык к странностям этого дома. А в нем происходили совсем уж неслыханные вещи. Ему иногда становилось жутковато даже в саду. Особенно часто это бывало в полдень. Спереди маленький узкий садик был ограничен домом колдуна, сзади - городской крепостной стеной, а по бокам – высокими каменными оградами. Колдун выращивал здесь всяческие растения и травы, которые использовал в колдовстве, а также для составления лечебных снадобий: гроздовник, сивец, белый ушкоцвет, цирцею, колючник, белену и кровохлебку.
Там росли и цвели необычайные растения, которых Венделин ранее никогда не видал. У некоторых цветы были похожи на красные сердечки, висящие на ниточке. Сок из корня этого растения хорошо помогал от любовной тоски. У других цветы походили то на бабочек, то на мушек, то на комичных человечков, а то напоминали маленькие кареты, запряженные голубками. Мощные стебли этого растения росли из розетки круглых сине-зеленых листьев. Их венчала корона больших воронкообразных цветов, как будто вылепленных из белого воска, в основании окрашенного пурпуром.
Были такие, что пускали свои длинные плети, протягиваясь всюду. А иные растения высились, строптиво ощетинив свои кудрявые зубчатые листья, и их цветы смотрели гневными красными лицами из-под колючей шапки соцветий.
В полдень по всему замкнутому пространству садика разносился удушливый тяжелый запах, и Венделину становилось не по себе, потому что под цветами начинало что-то странно двигаться и шевелиться. Иногда мальчику чудилось, что ему в спину смотрит множество лиц, затем они придвигаются друг к другу и начинают хихикать. Однажды, когда он случайно наступил на длинную плеть, что вылезла на дорожку, то отчетливо услышал тонкое болезненное всхлипывание, а в другой раз, когда он вытащил из земли корень, тот вздохнул и заплакал - совсем как человек. Венделин в испуге выронил его на землю, но испугался еще больше, когда увидел, как корень тотчас же шмыгнул назад в свою ямку, и оттуда явственно послышался хохот. Эти и другие странные вещи случались с ним постоянно, поэтому в полдень Венделин не любил возиться в саду.
Да и в доме, особенно в сумерки, тоже было нечисто: во всех углах кто-то шушукался и шмыгал взад и вперед. В простых крыс и мышей Венделин не верил, ведь иногда он явственно видел маленьких человечков с большими головами, что возились там по углам с вениками и совками. Это наверняка были домовые или родственные им домашние духи, что содержали дом в порядке. Тот всегда был подметен и сиял чистотой, хотя и не было заметно, чтобы кто-то убирался.
******
Иногда господина Цукермана навещал очень странный гость. Входная дверь открывалась, звенели все колокольчики, но никого видно не было. Затем раздавалось шарканье, - как будто кто-то в домашних шлепанцах проходил по коридору, - и в дверь к хозяину стучали тонким костяным звуком. Господин Цукерман открывал и впускал невидимку, с которым был очень вежлив, почти подобострастен. Если в это время в кабинете с ним был Венделин, то его быстро выпроваживали прочь. Затем мальчик слышал, как чародей громко и беспрестанно говорит, а каркающий голос что-то отвечает ему. Спустя некоторое время привидение таким же образом уходило. Господин Цукерман обычно бывал тогда очень бледен и взволнован и для подкрепления сил выпивал много вина.
Венделин спал в маленькой комнатке под крышей, обставленной старой причудливой мебелью, где под потолком висели пучки сухих трав. Стены были затянуты очень старыми обоями, на которые фантазия ткача поместила множество пестрых фантастических птиц, сидевших в цветочных гирляндах. Как-то раз в полночь, когда в окно комнатки светила полная луна, Венделин проснулся от чудесного пения и звона. Старые обои утопали в светлом лунном свете, и мальчик увидал, как все пестрые птицы без устали пели. Он мог явственно рассмотреть, как они открывали клюв и вертели головками. И только когда башенные часы пробили час ночи, все снова умолкло.
Но наконец Венделин привык ко всем странностям этого дома и перестал обращать на них внимание. Работа в саду была необременительной, питание превосходным: каждый день мальчик к своему удовольствию получал прекрасное жаркое из дичи и прочие лакомые блюда. Так он рос и становился постепенно сильным молодым человеком. Его щеки стали розовыми и округлыми, как два яблока.
Сейчас он уже знал, каким образом господин Цукерман удовлетворяет свои потребности в жарком. За большой изразцовой печью он ставил силки, затем открывал окно и начинал чертить в воздухе непонятные знаки. Спустя короткое время снаружи раздавался шум и сразу же за печкой слышалось барахтанье и возня. А затем – в зависимости от пожеланий колдуна - в расставленных силках обнаруживались то заяц, то жирные куропатки, то вальдшнепы, перепела или дрозды.
Если же в кладовой заканчивалась мука, масло или пряности, то из ямы во дворе в соответствующий ящичек насыпа?лся песок, и тотчас же желаемое снова имелось в наличии. Колдун мог бы разбогатеть на продаже этих продуктов питания, достававшихся ему так дешево. Однако здесь было одно «но». Это волшебство действовало только в стенах его собственного дома. Если бы Цукерман продавал что-то на сторону, то оно сразу бы превращалось снова в простой песок.
СОРОКА ШАКЕРАК
В углу между стеной и большой зеленой изразцовой печью сидела в своей решетчатой клетке сорока Шакерак. Она была почти так же умна, как человек, и могла говорить, свистеть, смеяться, лаять. Маленький песик, которого звали Ципферлинг, на дух не переносил сороку, и часто простаивал перед клеткой, злобно облаивая птицу. Сорока мало заботилась об этом, лишь иногда она иронически рассматривала песика одним глазом, а затем воспроизводила его лай и смеялась. Это приводило собачку в такое неистовство, что от злости ее глаза чуть ли не вылезали из орбит, когда она заходилась в хриплом лае.
К Венделину сорока, кажется, питала большую симпатию, и, как только парнишка заходил в комнату, она звала его мелодичным голоском: «Венделин», а затем издавала нежный грациозный свист.
Однажды господин Цукерман ушел из дома. Накануне ему вновь нанес визит невидимка и долго разговаривал с ним на повышенных тонах. Только хозяин, взяв с собой Ципферлинга, вышел в дверь, как мальчик услышал, что его кто-то зовет: «Венделин, Венделин». Он с удивлением поспешил на зов и увидел, что это сорока. Она беспокойно прыгала по клетке взад и вперед и беспрестанно звала его по имени. Как только Венделин вошел в комнату, она проговорила: «Венделин, берегись!»
- Чего же я должен беречься? – спросил тот.
- Он хочет продать твою душу, - отвечала птица.
И когда Венделин спросил, что это значит, сорока Шакерак поведала ему об удивительных вещах.
- Колдун, - говорила она, - хитростью подчинил меня своей власти, хотя над нами, сороками, и нет у него той силы, какую он имеет над прочим глупым зверьем, что слепо бегут в его силки. Он знает, что я храню в надежном тайнике кольцо великого мага Жирандолы. Когда-то мой предок стащил кольцо у мага, и оно переходило в нашей семье по наследству от поколения к поколению. Самая величайшая мечта нашего чародея – получить это кольцо, ведь тот, кто владеет этой драгоценностью, повелевает духами земли, воздуха, огня и воды, и поэтому является величайшим волшебником на всем белом свете. Изо дня в день он пристает ко мне с уговорами отдать ему кольцо, но этому не бывать, я ненавижу этого колдуна. Он угрожал мне, что в нужное время убьет меня, чтобы приготовить порошок от падучей, да только я смеюсь над ним, ведь не будет же он по доброй воле уничтожать свою единственную надежду завладеть кольцом. Мое упование на освобождение я связываю с тобой. Более того, я могу отплатить тебе большой услугой, да и ты погибнешь без меня. Вчера невидимка снова был здесь. Знаешь, кто это? Это самый главный из всех колдунов, старый Урия.
Ему Цукерман за искусство колдовства продал свою душу, и срок договора истекает в конце этого года. Но старик может потребовать продления договора еще на десять лет, - если он отдаст Урии взамен себя другую душу. И для этой сделки он выбрал тебя.
Без моего предупреждения ты бы погиб, ведь ты молод, неопытен и беззащитен перед искусством Дьявола и магией злых напитков, путающих разум. Дай мне свободу, и в качестве оплаты я отдам тебе на год волшебное кольцо. Если ты будешь носить его при себе, то колдуна тебе нечего бояться: ни одна сила в мире не сможет причинить тебе вред.
Венделин был напуган и удивлен сверх меры. И он принялся задавать вопросы, желая узнать больше. Но сорока крикнула: «Время дорого. Через час Цукерман вернется, а мне нужен этот час, чтобы принести тебе кольцо».
Наполовину оглушенный и сбитый с толку, Венделин открыл дверцу клетки и окно. В то же мгновение сорока выпорхнула на волю. Вскоре она исчезла в небе за городской стеной, и Венделина охватило глубокое раскаяние за содеянное. Кто поручится за то, что хитрая птица не обманула его, и кто гарантирует, что она сдержит слово?
Как ужасающе медленно тянулось время. Каждое мгновение мальчик вздрагивал: ему казалось, что он слышит шаги возвращающегося Цукермана. Вскоре он начал бегать то к переднему окну, со страхом смотря на тихую солнечную улицу, не идет ли колдун, то к окну заднему, вглядываясь в голубые летние дали. Маятник часов стучал так монотонно, и стрелки двигались так медленно! Он охотно бы передвинул их назад, если бы это чему-то помогло.
Так прошли три четверти часа, и страх мальчика становился сильнее, а сороки до сих пор не было. Вот с улицы раздались шаркающие шаги. Это был господин Цукерман, Венделин знал его походку. Мальчик стоял, дрожа всеми членами, и мертвенная бледность покрыла его лицо. Вот открылась входная дверь, и зазвонили все колокольчики.
Венделин уже хотел выпрыгнуть из окна, пробежать через сад, перемахнуть через городскую стену и исчезнуть в огромном мире, но – в последний момент, когда господин Цукерман уже нащупывал ручку двери, – раздался шум крыльев: сорока села на подоконнике окна и уронила кольцо из клюва в ладонь Венделина. Тот быстро спрятал его, а сорока проговорила:
Поверни кольцо на пальце –
И увидишь духов ты!
и с громким хохотом исчезла как раз в тот момент, когда чародей вошел в дверь. Тот в бешенстве подскочил к Венделину:
- Ты выпустил на волю сороку! - закричал он.
- Конечно, - ответил Венделин очень спокойно.
Господин Цукерман оцепенел от гнева. Глаза вылезли у него из орбит, губы дрожали, и он смог выдавить из себя только хриплое карканье. Затем он бросился к своему шкафчику, вынул из него флакончик с золотистой жидкостью, сорвал со стены плетку и закричал:
- Шелудивым псом – вот кем ты станешь, и я буду стегать тебя до тех пор, пока у тебя не будет сил даже скулить!
Затем он обрызгал Венделина содержимым флакончика, пробормотав под нос какие-то слова.
Но как же велик был его ужас, когда Венделин, как ни в чем ни бывало, остался спокойно стоять, как стоял, с легкой усмешкой на губах.
Крупная дрожь начала бить колдуна, он уставился на мальчика, как на невиданное чудо. Затем вдруг упал на колени и закричал: «Кольцо! У него кольцо!» Он пополз к Венделину, обхватил его ноги, просил, умолял отдать ему кольцо. Лестью и обещаниями обрушился он на него. Затем выбежал из комнаты и начал приносить мальчику один мешочек с золотом за другим, высыпая содержимое к его ногам. На полу перед Венделином уже образовалась целая гора золота. Оно сверкало и переливалось на солнце. Колдун принес также все свои драгоценности и положил рядом. Все, что имел, он хотел отдать мальчику за одно кольцо. И тогда Венделин понял, насколько оно ценно, оттолкнул от себя хныкающего колдуна, взял свою шапку и вышел из двери вон.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Венделин покинул город и пошел к ближайшему лесу.
Там, укрытый густой тенью ельника, он надел кольцо на палец, и так как ему было немного страшновато, закрыл глаза и четыре раза повернул кольцо. Открыть глаза он не отваживался и поначалу лишь прислушивался к звукам вокруг себя. Но ничего особенного он не услышал, только почувствовал запах свежевскопанной земли; с одной стороны на него веяло легким ветерком, а с другой подступал жар, подобно тому, что идет от печки, затем он услышал журчание воды, как от ручья в лесу. Наконец, решась, он быстро открыл глаза и увидел перед собой четырех молодых людей в прекрасных одеждах. Ничего ужасного или отталкивающего в них не было.
Один был одет в платье из черной материи с яркими цветами и носил зеленый головной убор. Цвета другого были огненными, его черная шапочка была украшена серым пером, покачивающимся при малейшем дуновении ветерка. Третий был в одеждах цвета морской волны, на его голове красовался пушистый берет, украшенный завитками, подобно пене морской. Четвертый же был в небесно-голубом платье, а его белокурые волосы венчала золотистая шапочка. Все четверо покорно стояли перед Венделином в немом ожидании как перед своим хозяином и повелителем.
Венделин не заставил себя долго ждать. Он попросил для себя хорошего коня, дорогое платье, саквояж, полный всякого добра, и увесистый мешочек золота. Затем оделся с помощью своих умелых слуг и поскакал в широкий мир.
Так проехал он много городов и стран, и везде его радостно встречали и с сожаленьем провожали, ведь он тратил золото щедро и не задумываясь. Сокровища земли, жемчуга моря, мощь огня были к его услугам, и все, что только ни желало его сердце, проворные духи воздуха быстро приносили ему из самых удаленных земель.
Однако он не забыл, что говорила ему умная сорока. После десяти месяцев странствий по миру, очутился он в чудесном краю, который ему очень понравился. Там приобрел он для себя большой участок земли на берегу прелестного озера, что лежало меж вековых дубрав, и очень быстро построил с помощью своих четырех слуг великолепный замок, подобного которому не было во всей стране. Когда замок был готов, как раз исполнился год, как юный Венделин покинул колдуна. И ровно через год, день в день, сидел он у открытого окна, из которого открывался чудесный вид на синее озеро и зеленое море лесов, и смотрел в голубое небо. Венделин поиграл со своим кольцом, снял с пальца и дал солнцу посверкать в золотистом камешке, украшавшем его.
И вот раздался шум крыльев, и внезапно на подоконник села сорока Шакерак, осторожно взяла клювом кольцо из руки Венделина и улетела с ним прочь, затерявшись среди верхушек деревьев.
А некоторое время спустя Венделин женился на красивой девушке, и его род процветает до сегодняшнего дня.
В Рождественскую ночь того года, когда мальчик ушел от чародея, ровно в полночь в доме господина Цукермана раздался ужасающий шум. Изо всех окон полилось огненное сияние, и с улицы можно было увидать, как внутри борются две фигуры. Внезапно стало очень темно, и одновременно из дымовой трубы вылетел огненный смерч с длинным горящим шлейфом.
На другое утро самые смелые вошли в дом и увидели там лежавшего на диване господина Цукермана. Лицо у него было совершенно синим, шея сломана.
В доме был найден объемистый сундук с золотом, и еще какие-то драгоценности, однако, большинство ящиков к большому изумлению людей были наполнены простым песком и землей.
Комментариев нет:
Отправить комментарий