ГОСТИНИЦА СЕМИ СМЕРТНЫХ ГРЕХОВ

ТЩЕСЛАВИЕ
Художник Эдуард Илле (Eduard Ille). 1861
**************************

Из сборника "Фламандские сказки"

С.-Петербург. 1893

Издание М.М.Ледерле и К.

Как-то случилось семи смертным грехам отдавать отчет своему куму, господину Сатане. Дорогой путники вели такую веселую жизнь, что им захотелось всегда неразлучно жить друг с другом.

Проходя случайно по площади города Лилля, они зашли потолковать об этом в кабачок "Большая кружка" и уселись вокруг стола, потребовав себе пива.

— Дети мои, — молвила Гордыня, набивая себе трубку табаком, — вы рождены мной и Леностью, и я охотно снисхожу к вашей просьбе жить вместе общим домом, но в этом случае нам надо выбрать себе жилье; ведь особам нашего звания неприлично, словно скоморохам, жить в трактире.

— Тем более,— заметила основательно Скупость, — что это стоило бы нам слишком дорого.

— Да и деньги на это пришлось бы добывать трудом, — заметила Леность.

— Итак, — заговорила опять Гордыня, — выберем себе хороший дом, где бы нас могли содержать даром, воздавая почести, должные нашему высокому сану.

— Клянусь двойным фландрским пивом! — вскричало Обжорство. — Отчего бы нам не жить здесь? Толстобрюхий хозяин с трубкой в зубах подойдет нам: ведь коли судить о нем по его жирному пузу, мы будем жить у него по-царски.

— Разве только одна вы, моя красотка, — прошипела Зависть. — А какое же для меня удовольствие жить у важного господина, довольного жизнью? Поселимся лучше у бедняка крестьянина, который с завистью таращит на всех глаза.

— Прелестный хозяин, нечего сказать! — проревел Гнев. — Нищий, готовый заложить черту душу за кусок хлеба, да осмеливающийся лишь стонать, когда его бьют! Да здравствует красавец-капитан с грозным взором и закрученными усами! Этот не позволит нам таскаться пешком.

— Хорош! — зевнула Леность. — В мирное время он встает с петухами на ученье, а во время войны спит Бог знает на чем и того гляди не сегодня-завтра сложит где-нибудь свои буйные кости. Нет, пусть кто-нибудь другой живет у этого щеголя в шпорах и при сабле, но я ни за что и никогда!

— Я вижу, дети мои, — сказала Гордыня, — что нам очень трудно найти себе жилье. Черт возьми! Вот уж никогда не думала, что мы не поладим с детьми Адама!

— Эх! — вскричала Похоть. — Вольно же вам искать хозяина средь деловых людей! Станут ли они о нас заботиться, коли сами увязли по уши в своих собственных делах? Поговорим-ка лучше о разудалых головушках, которым свой каприз — закон. Вон видите, идет по улице красавица-актриса. Женщина кокетка, комедиантка, вдобавок отлученная от церкви — чем она нам не хозяйка? Тщеславная, влюбчивая, ревнивая, обжора, злая, ленивая — впоследствии, к старости, будет, вероятно, скупой... да я вам говорю, — она представляет истинное гнездо грехов.

— Где я сидеть, наверное, уже не буду, — возразила Леность. — Если вы полагаете, что я обязана ломать себе голову, заучивая днем глупые шутки для того, чтобы вечером потешать ими ротозеев, да еще ложиться спать на рассвете, то горько ошибаетесь. Благодарю покорно! Не забывайте, дети мои, что господин Сатана не за какие-нибудь пустяки назначил меня в ваши матери, ведь если мне будет худо, то вам придется еще хуже!

— Из чего вытекает, — заключила Гордыня, — что нам крайне необходимо выбрать в хозяева такого человека, который бы ничем не занимался. Итак, поищем хорошенько.

Искали они, искали, но безуспешно: то одно мешает, то другое не годится.

Они едва не поселились у вельможи, жившего доходами с капитала и имений, но, узнав, что он поглощен слежкой за своими управляющими, отказались от своего намерения.

Скупость предложила поселиться у интенданта, дававшего деньги в рост, но Гордыня наотрез отказалась, заявив, что ни за что не поселится у служащего, хоть бы и на государственной службе.

— Мои милые дети, — сказала Гордыня, — признаюсь, я готова отказаться от дальнейших поисков. Уже поздно, чокнемся на прощанье и, как ни больно нам будет, — расстанемся.

Они уже прощались друг с другом, как вдруг Леность вскричала:

— Эврика! Я нашла того счастливца, который ничем не занимается и кому нечего делать. Дети мои, видите этого толстого монаха, идущего, потупив глаза в землю? Вот он, наш хозяин!

— Капуцин? О!... — произнесла, смутившись Похоть. — Разве он не давал обета жить в целомудрии?

— В нищете? — спросила Скупость.

— И в повиновении? — заключила Гордыня.

— Вот поэтому-то он и примет нас с распростертыми объятьями: ничто так легко не нарушается, как данный обет, — заметила Леность.

— Мысль верная и неглупая, — сказала Гордыня.

— Выслушайте же меня и вникните в мою речь: кто произносит обет, тот лишает себя чего-нибудь; и всякое лишение возбуждает горячее желание вновь пользоваться тем, от чего отрекся.

— Золотое твое слово! — вскричала Гордыня. — Пройдемся-ка за преподобным отцом.

Они пошли за монахом. На шум их шагов капуцин обернулся и затем свернул в темный переулок. Там он приостановился, и путники его нагнали.

Они хотели обратиться к нему с почтительной просьбой о гостеприимстве, как вдруг он сам кротко заговорил с ними.

— Милочки мои, проходя по улице и увидав вас, я догадался, о чем вы хотите меня просить, но к несчастью я ничего не могу для вас сделать. Из всех вас я могу принять только ваших почтенных родителей, Гордыню и Леность, которые меня не осрамят. Ах, мне очень жаль, — присовокупил он, взяв Похоть за подбородок, — что я не могу взять вас всех к себе; клянусь моей бородой, вы мне нравитесь чрезвычайно!

— А если нравимся, мой толстунчик, — сказала Похоть, строя ему глазки, — кто же тебе мешает взять нас всех?

— Мой смертельный враг, всегда следующий за вами по пятам.

— Кто же он?

— Дурная Слава.

— Хорошо! Ему захлопнут дверь перед носом.

— Бог мой! Кто же это сделает?

— Я! — отвечал незнакомый голос.

В это мгновение в соседнем окне показался свет, озаривший улицу и позволивший путникам рассмотреть замаскированную незнакомку, стоявшую со скрещенными на груди руками.

— Лицемерие! — вскричали разом все семеро.

— Да, господа, Лицемерие, ваша сестра, которую святая мать Церковь — уж не знаю, почему, — забыла включить в вашу семью. 

Господин Сатана, оценил меня вернее и прислал вывести из затруднения и вас, и преподобного отца. Не бойтесь, отче, я за все отвечаю; горе тому, кто попробует вывести меня на чистую воду, сорвав с меня маску.

— Аминь! — произнес капуцин и, приободрившись, повел все семеро смертных грехов в свой монастырь, где они и по сие время ведут развеселое житье под охраной Лицемерия.

Источник

Из сборника "Фламандские сказки"

С.-Петербург. 1893

Издание М.М.Ледерле и К.

Перевел А.Н.Галибин

************************

Перепечатка с фотокопий

и адаптация в совр. орфографии :

К семи смертным грехам в христианстве относятся:

Гордыня (Высокомерие, Тщеславие) /Vanagloria/

Леность (Уныние, Печаль)  /Tristitia/

Жадность (Алчность) /Avaritia/

Зависть /Invidia/

Гнев /Ira/

Похоть (Блуд)  /Luxuria/

Обжорство (Чревоугодие) /Gula/

ЛЕНОСТЬ.
Художник Эдуард Илле (Eduard Ille). 1861
****************

ЗАВИСТЬ.
Художник Эдуард Илле (Eduard Ille). 1861
****************

ЖАДНОСТЬ.
Неизв. художник I  трети XVI в.
****************

ЧРЕВОУГОДИЕ и ПОХОТЬ 
Гравюра на меди. ок. 1600
****************

Худ. Альбрехт Дюрер.
Меланхолия. 1514
****************

КОПИРОВАНИЕ/ВОСПРОИЗВЕДЕНИЕ ТЕКСТА ВОЗМОЖНО ТОЛЬКО С АКТИВНОЙ ССЫЛКОЙ НА HTTP://VBADEN.BLOGSPOT.COM.

***************