Данный текст представляет собой фрагмент путевых
записок русского писателя, мемуариста и ученого-ботаника
Андрея Тимофеевича Болотова, участвовавшего в событиях
Для удобства чтения я адаптировала его к современному
русскому языку и снабдила комментариями.
Ссылка на оригинал дана ниже.
Т.К.
*********************
ЗАПИСКИ А.Т.БОЛОТОВА
ПИСЬМА 60 и 61-ое.
В КЁНИГСБЕРГЕ
****************
 |
| Кёнигсберг в 1748. Цветная гравюра на меди Иоганна Георга Ринглина ********************************************* |
ПИСЬМО 60
Любезный мой приятель! Поскольку в течение тех недель, которые, находясь при каморе /1/, проводил я ..в мире, тишине и спокойствии, а значит, имел много времени и возможностей осмотреть и узнать Кёнигсберг, то постараюсь теперь ..описать вам этот столичный прусский город, дабы вы получили о нем некоторое ..понятие.
Город этот лежит посреди всего королевства прусского и может считаться приморским, хотя стоит не на самом берегу моря и открытое Балтийское море от него не ближе семидесяти верст. Но между ним и морем находится узкий предлинный залив, называемый Фрижским Гафом (Фриш-гаф) /2/. В этот залив впадает река Прегель /3/, на берегах которой, неподалеку от ее устья, расположен Кёнигсберг. Река эта довольно глубока, и Кёнигсберг пользуется той выгодой, что все морские купеческие суда и галиоты /4/ доходят помянутым гафом и рекой до самого города и тут производят свою коммерцию, или торговлю.
 |
| Кёнигсберг. Новый Прегель ************* |
Река Прегель протекает через весь город. В Кёнигсберге она делится на несколько рукавов, образуя обширные острова, и они служат этому городу особенную службу. Некоторые из этих ровных низменных островов, пронизанных многими каналами, покрыты прекраснейшими сенокосными лугами, на которых растет густая отличная трава. Она особенно замечательна тем, что кёнигсбергские жители делают из нее особого рода крупу, известную у них под именем "шваденгриц" /5/. В летнее время, когда вырастают на траве этой колоски, они срезают их в сита и решета, а потом, высушив, обрушивают из них крупу, имеющую наиприятнейший вкус в каше. Осенью на этих лугах пасется несколько тысяч голов скота и лошадей.
Ближние острова заняты разными городскими строениями. Особенного внимания заслуживает обширный округлый остров, находящийся в самом центре города. Весь он застроен сплошной и очень высокой каменной застройкой. Это особая, наилучшая часть города.
Впрочем, город весь довольно обширен, и живет в нем огромное число жителей. Он обнесен вокруг земляным валом с бастионами, а в стороне к морю, на левой стороне Прегеля, построена небольшая четырехугольная крепость, или цитадель, называемая Фридрихсбургом, с установленными на ней по всему периметру пушками. Но все эти укрепления не имеют большого военного значения, поскольку город занимает огромную площадь и содержание всех валов в должном порядке было бы связано с большими расходами. Так что город, хоть и имеет многочисленный гарнизон, но серьезной долговременной осады выдержать не сможет. Вот почему он может считаться скорее купеческим и торговым городом, нежели крепостью. Однако, везде при въездах возведены хорошие городские ворота и при них содержатся строгие караулы.
Сам Кёнигсберг делится на собственно город и на несколько обширных форштатов /6/, которые, впрочем, от города никак особо не отделены, но вместе с ним обнесены вышеупомянутым земляным валом. Они отличаются от города только тем, что постройки в них не так хороши и не так высоки, как городские. К тому же строения форштатов состоят в основном из фахверков /7/ или кирпичных мазанок, в то время как в самом городе дома все каменные и в несколько этажей, прижатые друг к другу наитеснейшим образом.
Этот внутренний город состоит из трех основных частей, известных у них под именами "Альтштат", или Старый город, "Кнейпгоф", находящийся на вышеупомянутом острове, и "Лёбенихт". Каждая из этих частей составляет некоторым образом "город в городе", поскольку каждая имеет свою ратушу, собственную соборную церковь, свои публичные здания, рыночную площадь и свое собственное городское начальство.
Что касается так называемых форштатов, то они состоят из очень длинных и довольно широких улиц, уходящих от вышеупомянутых основных кварталов в разные стороны. Главнейшие из них называются: Розгартен, Траггейм, Секгейм, Штейндам, Габерберг и некоторые иные. Все эти форштаты, за малым исключением, состоят из самых заурядных и только в два этажа построенных домов.
Самым знаменитым из всех зданий Кёнигсберга можно считать замок, или дворец прежних герцогов прусских. Это огромное и, по древности своей, весьма пышное здание воздвигнуто на высочайшем холме посреди города. Оно четырехугольное, очень высокое и имеет внутри себя прямоугольную весьма просторную площадь. Замок этот является своеобразным украшением города. Возвышаясь надо всеми строениями, он виден со всех сторон, и особенно с противоположного берега реки.
В одном из четырех его боков, или фасов /8/, на втором этаже находятся старинные герцогские покои. Это множество залов и обширных комнат, которые в наше посещение были отделаны теми же старинными ткаными обоями, которые видели еще государя нашего, Петра I, когда он путешествовал с Лефортом по разным землям в посольской свите. В этих покоях проживают прусские короли, когда они, по вступлении на престол, приезжают в Кёнигсберг для принятия присяги. Эта пышная церемония проводится на внутренней площади замка. /Как известно, Кёнигсберг был местом коронования прусских королей/. А в иное время в этих покоях проживают главные правители и командиры войск, в этом королевстве находившимися. Так, перед вступлением нашим в Кёнигсберг жил тут фельдмаршал прусский Левальд /9/. И вместе с тем, во всех этих покоях нет не только никакого великолепия убранства, но наоборот — они низковаты, темны и крайне безрадостны. Может быть, это обстоятельство и дало повод прежним государям прусским один, самый лучший, угол этого замка переделать, надстроив его двумя огромными этажами. Однако, неизвестно, почему оба эти этажа остались не завершенными окончательно, а только отделанными вчерне. И мы сами в последующие годы постарались один из этих этажей отделать и убрать так, что не стыдно никому, даже самим королям, в нем проживать. В нижнем этаже сего фаса находились кладовые, кухни, караульни и, наконец, на углу та самая камора /1/, в которую я хаживал.
 |
| Кёнигсберг. Замковый пруд **************** |
В двух боковых фасах находилось множество покоев, стоящих отчасти пустыми, отчасти занятых разными гражданскими учреждениями и присутственными местами, а прочие комнаты служили складскими помещениями.
Что ж касается последнего, четвертого, фаса, лежащего напротив герцогских покоев, то вся внутренность его занята одной преогромной величины кирхой, или придворной церковью, в которой каждое воскресенье дважды отправлялась божественная служба, на которую собиралось великое множество народа.
Наконец, на одном из углов этого фасада воздвигнута превысочайшая и претолстая четырехугольная башня, не имеющая никакого шпиля и купола; на плоской ее крыше выставлялось лишь большое знамя или флаг. Под самым верхом башни обустроены небольшие комнатки, и в них постоянно живет несколько человек трубачей и других музыкантов. Работа их состоит в том, чтоб нести наверху этой башни беспрерывный караул и смотреть, не возник ли где пожар. И если таковой они увидят, то сразу же начинают играть на своих трубах специальные мелодии, пожарные и набатные. А чтобы народ издали мог узнать, в какой стороне пожар, то днем в ту сторону наклоняют вышеупомянутое знамя, а в ночное время наклоняют шест с висящим на нем большим фонарем. Таким образом, народ сразу же узнаёт, куда ему до́лжно бежать для тушения пожара. Такие пожары при нас случались несколько раз, и надо признаться, что сие учреждение у них похвально и хорошо организовано.
Кроме того, упоминания достойно, что под башней, в самом углу, находится у них публичная старинная библиотека, занимающая несколько просторных палат и наполненная несколькими тысячами книг. Книги эти по большей части старинные и отчасти рукописные. Мне случалось видеть очень редкие, писанные древними монахами весьма чистым и опрятным полууставным письмом, украшенным разными фигурами и виньетками ярких красок.
А того удивительнее, что многие из этих книг прикованы к полкам длинными железными цепочками. Так что всякому можно их с полки снять и по желанию рассматривать и читать, а похитить и с собой унести никак не возможно. Библиотека эта в летнее время каждую неделю в особые дни открывалась, и всякому не возбранялось в нее приходить, сидеть в ней и читать любую книгу, — хоть целый день. Наблюдали только за тем, чтобы посетители не унесли с собой какую-нибудь из книг. А чтобы всякому удобно было пользоваться библиотекой, поставлены были посреди помещения длинные столы со скамейками вокруг, и многие, особенно ученые люди и студенты, действительно широко пользовались этим удобством, и мне случалось видеть тут человек по десять-двадцать, упражняющихся в чтении.
Кроме книг, показываются в библиотеке иные редкости, но весьма немногие. Из них наиболее достойны упоминания были портреты Мартина Лютера и жены его Катерины Деворы. Меня уверяли, что были они писаны с оригиналов еще при их жизни.
Наконец, входов и въездов в замок только два: один с переднего фаса, большой, наподобие городских ворот, темный, под палатами, а другой под кирхой, маленький и как бы тайный. Кроме того в камору было наружное крыльцо с портиком для прямого входа в нее.
Перед замком находилась небольшая площадь. В разные стороны от нее уходили три больших и несколько маленьких кривых улиц. Одна из больших улиц шла вокруг замка, к Штейндамскому форштату. Она замечательна тем, что на ней стоят самые богатые и огромнейшие каменные дома, принадлежащие наизнаменитейшим прусским вельможам, а также нескольким принцам и графам.
Другая, ведущая к Розгартенскому предместью, называлась Французской и замечательна, во-первых, тем, что жили на ней только французы, которые под домами своими держали наилучшие французские лавки со всякими товарами, а во-вторых, проложена улица была по очень широкой плотине длинного и широкого пруда в центре города и вдоль небольшой запруженной речки, впадающей со стороны в Прегель. Улица эта была весьма хороша и так обустроена, что трудно понять, что она находится на плотине, ибо за сплошными каменными постройками воды и вовсе не видать.
.jpg) |
| Кёнигсберг. Французская улица *********************** |
Третья большая улица шла под гору в ту часть города, которая называется Альтштатом.
Что же касается этих основных частей города, то первая, называемая Альтштатом, или Старым городом, находилась под горой между замком и рекой Прегель и состояла вся из высоких узких и сплошь друг против друга в несколько этажей построенных каменных домов, разделяющихся на несколько кварталов узкими, темными и преимущественно кривыми улицами. Такие обычно встречаются везде в старинных европейских городах. Посредине же в Альтштате находилась четырехугольная протяженная площадь, окруженная сплошным рядом высоких домов. Обширная площадь эта замечательна тем, что в конце ее находятся самые лучшие ряды или лавки с разными товарами, а на самой площади каждую неделю, по субботам, проводились торги мясными и другими съестными продуктами. В такие дни площадь эту невозможно узнать, так как она вся в один час застраивалась множеством маленьких деревянных разборных лавочек, которые все под вечер опять разбирались. И площадь к воскресенью очищалась так, что на ней не было ни одной соринки. Такое обыкновение показалось нам сначала очень странным, но после мы не могли тем вдоволь налюбоваться.
К самым знаменитым публичным зданиям, находящимся в этой части города, можно отнести, во-первых, соборную церковь, или кирху, которая, хоть и старинная, построенная в готическом стиле с превысоким шпилем, но имела в себе пребогатые орга́ны, сто́ящие несколько десятков тысяч и достойные всяческого внимания; во-вторых, самую главную городскую ратушу. Это довольно большое и значительное здание, воздвигнутое рядом с площадью.
Для содержания ратуши возле нее имеется караул в несколько десятков человек городских престарелых солдат. Мы не могли вдоволь насмеяться, глядя на их странные и смешные мундиры. В-третьих, подле той же площади находился у них так называемый общественный городской дом, в котором имеется несколько покоев и один преогромный зал. Там проходят у них все общественные совещания и торжества, а также свадебные балы. О том я еще упомяну впоследствии, когда об этих свадьбах буду рассказывать отдельно.
Что касается второго городского квартала, называемого Кнейпгофом, то он намного знаменитей и лучше вышеупомянутого Альтштата. Он находится, как я уже упоминал, на острове, т.е. окружен со всех сторон водой и отделяется от Альтштата одним только узким рукавом Прегеля. Постройки здесь также сплошные, каменные. Улицы узкие, но уже несколько прямей; а поскольку живут в ней самые богатые купцы, то и домов хороших множество. И ни одна улица не достойна такого внимания, как так называемая "Длинная Кнейпгофская", которую наши прозвали Миллионной. Она пересекает вдоль весь Кнейпгоф и выходит на оба моста, которые связывают остров с Альтштатом и Габербергским форштатом. Один из этих мостов глухой, а другой подъемный, для пропуска судов. Второе название улицы этой весьма уместно, потому что многие из купцов, живущих на ней, — миллионщики, так что улицу эту можно посчитать наилучшей и богатейшей во всем городе. Однако и на ней дома всё сплошные, староманерные, превысокие, этажей в пять или шесть и чрезвычайно узкие. Впрочем, единая ширина и прямизна придают ей наилучший вид.
Главная церковь Кнейпгофа находится посредине острова и замечательна тем, что в ней погребены прежние прусские герцоги и самые знаменитые люди. Она украшена многими прекрасными мавзолеями и надгробиями и увешана многими трофеями и знаменами. В переднем конце ее, за алтарем, сделана решетчатая железная перегородка и за ней, в обширной нише, воздвигнута высокая и широкая четырехугольная гробница, наверху которой — некто из старинных прусских владетелей, лежащий в полный рост вместе со своей женой. Но этот мавзолей далеко не так хорош, как другой, находящийся в самой церкви, подле стены. Тут, за позолоченной решеткой, лежал над могилой своей некто из древнейших прусских вельмож, бывший государственным канцлером, изваянный из наибелейшего мрамора с преудивительным искусством в полный рост. Он изображен лежащим, как живой, на боку, и в такой одежде, какую тогда носили. Облокотившись на одну руку, находился он будто в глубоком размышлении. Все мраморное изваяние сделано так искусно, что можно долго на него любоваться. В стену, напротив этого места, вмонтирована черная мраморная доска с золотой латинской эпитафией. Впрочем, кирха эта хотя и огромна, но очень древняя и построена в готическом стиле.
Неподалеку от этой церкви находился славный кёнигсбергский университет, а поблизости от него — дома тамошних профессоров и других ученых людей. Но университет этот ни наружностью, ни внутренностью своей в удивление не приводит, ибо здание самое простое и старинное, и аудитория не составляла никакой важности. При всем при этом, этот университет не из последних и училось в нем великое множество всякого звания людей, и в том числе много знатных.
Ратуша в этой части города, как и общественный дом ничем не примечательны, более достойна внимания была биржа, построенная на берегу подле зеленого подъемного моста. Она представляет собой один огромный зал со сплошными окнами вокруг, и в нем сходятся все купцы для разговоров между собой о торговле.
Что же касается третьей части города, носящей название Лёбенихт, то она находится рядом с Альтштатом и менее всего среди прочих достойна упоминания. Я не нашел в ней ничего особенного, кроме католического монастыря и церкви, довольно большой и гораздо более украшенной, чем лютеранские.
.jpg)
Рассказав о главных частях города, упомяну теперь о форштатах и о том, что в них есть достойного. Наилучшим из них можно почесть Габербергский. Он находится за рекой и составляет целую часть города, имеет в себе широкую и предлинную улицу, которая около Петрова дня заполняется бесчисленным множеством народа, потому что в это время тут проходит ежегодная ярмарка, о которой я расскажу в другом месте. Кроме того в этом форштате находится и жидовская синагога, представляющая собой добротное отличное каменное здание.
Штейндамский форштат ничего из себя особенного не представляет, кроме своей кирхи, которая замечательна тем, что она очень древняя и обращена была потом нами в нашу российскую церковь.
Сакгеймский форштат сам по себе ничем не замечателен, но между ним и Траггеймским форштатом находилось парадное место, которое стоит упомянуть. Оно представляет собой просторный, ровный плац, заросший луговой травой. Он весьма подходящ для учений и муштры войск, вот почему и наши войска тут обыкновенно проводили учения. Кроме того, замечательно это место тем, что здесь построена прекрасная каменная лошадиная мельница со множеством поставов /10/, и работают в ней беспрерывно по шестнадцати лошадей.
Траггеймский форштат примечателен, во-первых, тем, что здесь расположено множество господских отличных больших домов; во-вторых, выгодным своим положением. Он находится между вышеупомянутым большим прудом и Розгартенским форштатом. Верхняя часть этого прекрасного и более похожего на маленькое длинное озеро пруда окружена сплошными садами, находящимися позади домов обоих форштатов, а нижняя — сплошными, каменными вплоть до воды построенными домами. Посредине же, для сообщения обоих этих форштатов, сделан предлинный узенький пешеходный мост.
Розгартенский форштат достоин упоминания величиной своей, садами и многими дворянскими домами, в нем находящимися. Их особенно много на улице, идущей в сторону Гумбин /11/, где, между прочим, находится и королевский дворец. Впрочем, тогда он представлял собой очень небольшой каменный домик, каких у нас в Москве можно найти сотен несколько. Он стоял порожний. На конце этой длинной улицы находится сиротский дом, представляющий собой добротное, но не очень большое каменное строение.
Кроме этих и некоторых других форштатов, достоин также некоторого замечания тот, который тянется вдоль берега реки Прегель и лежит напротив крепости. Это был тот самый, где я имел свою квартиру, поскольку полк наш был расквартирован по вышеупомянутым форштатам. Мой форштат примечателен был находящейся в нем судовой пристанью, корабельной верфью, а также так называемыми шпиклерами /12/, или магазинами для хлеба, соли и других крупных товаров, сгружаемых с барок. Впрочем, поскольку этот форштат лежит под горой и на низком и ровном месте, то разрезан он многими и довольно широкими каналами, соединенными с рекой Прегель. Кварталы между этими каналами либо застроены домами, либо засажены садами, а в иных местах обсажены лишь деревьями. Здесь находятся наилучшие луга, и самый замечательный из них тот, на котором находится сад одного богатого купца, по имени Сатургус. Сад его хотя не очень велик, но может считаться наилучшим во всем Кёнигсберге, так как он не только разбит регулярным порядком, но и украшен всячески. Владелец его, ученый и богатый человек, наполнил сад свой многими редкими вещами. Есть у него тут богатая оранжерея, заполненная растениями со всех сторон света, есть менажерия, или птичник, и зверинец, в котором содержится множество редких иностранных птиц и зверей; есть многие прекрасные домики и беседки.
В одном из них находится маленькая кунсткамера, или довольно полный натуральный кабинет. Мне случилось видеть таковой впервые, и я не мог вдоволь налюбоваться на множество редких и никогда мной не виданных вещей, и особенно на огромное собрание разных руд, окаменелостей, камней, раковин, птичьих яиц, птичьих чучел, и к тому же на превеликое собрание янтарных штучек с находящимися внутри янтаря мушками и козявочками. Ими заполнен у него целый комод, и число их до нескольких тысяч доходит.
Другой домик, в котором обыкновенно угощал он своих гостей, вместо обоев украшен картинами. Это наколотые на булавки бабочки, находящиеся за стеклом. Я видел их тут несметное множество. Что же касается самого сада, то он весь заполнен бесчисленным множеством цветов и хорошими плодоносными деревьями, а стены прикрыты высокими персиковыми и абрикосовыми шпалерами. Есть тут также множество деревьев, выстриженных разными фигурами, а площадки все украшены множеством самых разнообразных фонтанов. Вода к этим фонтанам подается из канала, находящегося рядом с садом. Она качается насосами в большой свинцовый бассейн, скрытый в построенной специально для этих целей на углу сада башне, внизу которой сделана премилая беседка, в которой можно слушать колокольную игру, производимую той же водой. Все эти зрелища были до того мной не виданные, и потому всякий раз, когда ни случалось мне в саду сем бывать, доставляли мне много удовольствия.
Впрочем, можно сказать, что город этот во всем имеет изобилие, и жители его живут довольно хорошо, однако умеренно и почти без всяких излишеств. Не приметно между ними никакого мотовства и неумеренности. Все наилучшие люди ведут жизнь степенную и скорее уединенную, карет и богатых экипажей у них чрезвычайно мало, а все ходят преимущественно пешком. В домах прислуги у них очень мало. Готовят еду у них обыкновенно женщины, которые сами и закупают к столу все нужное, а заодно исполняют обязанности лакеев. Когда госпожам их вздумается пойти в церковь, куда-нибудь в гости или в летнее время прогуляться, то они провожают их и ходят вслед за ними, что для нас было сперва очень удивительно.
Одно только мне не понравилось: дома у них, даже и в лучших частях города, очень тесны и беспокойны; редкий из них занимает сажен /13/ пять в ширину, а большая часть не более сажен двух или трех шириной, и при том все комнаты в них имеют окна только на одну сторону, и очень немногие имеют три окна, а по большей части в них по два окна, поскольку обе боковые стены, по причине сплошного строения, у них обыкновенно глухие.
Этот недостаток заменяется у них высотой здания и множеством этажей, из которых один другого ниже. Но сие приносит с собой то неудобство, что подниматься на верхние этажи нужно всегда темной и неудобной винтовой лестницей, наощупь. Дело в том, что у них на каждом этаже только по две комнаты, из которых одна — окнами на улицу, а другая назад, а между ними находятся темные сенцы, где и проложена эта лестница. Там же находятся и очажки, где жители варят себе еду. Дворы есть у весьма немногих домов, да и те очень тесные. У иных хоть и есть дворы, но наитеснейшие, да и вход в них только сквозь дома, а ворот порядочных нет; да и служат те дворы преимущественно только для поклажи дров.
Входы же в дома сделаны везде с улицы, а двери в сени всегда разрезные, надвое, но не вдоль, а поперек, чтобы верхняя половина могла быть днем отворена и в сени попадал бы дневной свет, а нижняя закрыта для воспрепятствования входа всякому. Впрочем, упоминания достойно, что на лучших их улицах — Кнейпгофской, или Миллионной — и в лучших домах кры́льца сделаны везде деревянные, но почти никогда не гниют. Кры́льца эти имеют вид чугунных, так что и распознать никак не нельзя, что они деревянные. Сие производят повторяемым каждые два-три года промазыванием их разваренной смолой с последующим обсыпанием железной окалиной /14/ из кузниц. Таким образом, возникает на них как бы чугунная корка, которая препятствует гниению их от дождя и ненастья. Число всех домов в городе доходит до 3.800, а жителей — 40 тысяч.
Ходьба и езда по городу довольно спокойная, потому что все улицы вымощены диким камнем и мостовые содержатся постоянно в хорошем состоянии. В ночное же время, особенно осенью и зимой, все улицы освещаются фонарями. Однако в тесных городских улицах досадная неудобность состоит в том, что по ночам всякие нечистоты и сор выкидывают из домов прямо на улицы. И хотя ежедневно улицы очищаются специальными группами людей, нарочно к этому занятию определенными, и весь мусор свозится долой, но нередко бывает оттого дурной запах и духота, заражающая воздух. Поэтому нижние помещения домов обычно бывают очень безрадостны и темны, поскольку улицы узкие.
Церквей в Кёнигсберге всего 18, из них 14 лютеранских, 3 кальвинских и 1 римско-католическая. Большая часть церквей построена в готическом стиле, с предлинными шпилями на колокольнях; однако есть и без шпилей и воздвигнуты в стиле новой архитектуры, однако немногие.
Водой снабжен этот городок очень хорошо, ибо, кроме реки Прегель и вышеупомянутого пруда, на всех улицах сооружено множество колодцев, над которыми построены как бы маленькие карауленки с башенками и вставлены насосы. Вода подается, когда их сбоку качают.
Кроме того, есть в этом городе несколько больших ветряных мельниц, хорошо оборудованных, а кроме того имеется и прекрасная водяная мельница со множеством поставов /10/, построенная на той самой речке, где пруд за плотиной. Мельница эта стоит так, что ее вовсе неприметно.
ПИСЬМО 61
...Была в это время в Кёнигсберге превеликая ярмарка. Ярмарка эта бывает тут раз в году и, начавшись недели за две до Петрова дня /15/, продолжается до самого Петрова дня. Съезжаются на ярмарку не только со всей Пруссии, но и из всего королевства польского, и стечение народа было в те дни огромное. Весь город находился в движении, и все главные улицы кишели народом обоего пола.
Для меня, не видавшего еще никогда таких больших ярмарок, это зрелище было не только новым и удивительным, но и приятным. Больше всего обращали внимание на себя польские жиды, которых съезжалось сюда на ярмарку до нескольких тысяч. Странное их черное и по бортам испещренное одеяние, смешные их скуфейки, все обличье их имело в себе столь много странного и необыкновенного, что мы не могли вдоволь на них насмотреться.
А поскольку и кроме них ходило по улицам множество другого люда в различных одеждах и нарядах, то всякий день глазам представлялись новые и до того невиданные предметы. В особенности же множеством народа была заполнена вся заречная часть города, носящая имя Габерберга. Тут одна длинная и широкая улица вмещала людей до нескольких тысяч, потому что была главным центром всей ярмарки. На ней не только проводилась основная торговля, но и проходили все ярмарочные увеселения, обычные в немецких землях.
 |
| Представление народного театрика на площади Вены *************************** |
К ним, конечно же, относился и народный театр, поставленный посреди улицы и совсем открытый. Однако не думайте, чтобы он представлял собой нечто особенное. Нет, любезный приятель, эти ярмарочные театры не имеют почти ничего общество с театрами настоящими, а носят одно только название. На сделанном из досок помосте, установленном на нескольких козлах и поднятом от земли аршина на три /16/, устанавливаются с боков и с задней стороны кой-как изготовленные кулисы. Из-за них выходит одетый в пестрое платье усатый гарлекин и, при поддержке человек двух или трех комедиантов или комедианток, старается разными своими кривляниями, коверканиями, глупыми и грубыми шутками, враньем, составляющим сущий вздор, смешить и увеселять глупую чернь, удивленно смотрящую на него, разинув рты. Не бывает тут никакого порядка и никакой связи в представлениях, а все действия и вранье этих комедиантов столь нелепо и несвязно, что без некоторого отвращения на них смотреть и вздор этот слушать невозможно.... Однако, театрик сей был всегда окружен бесчисленным множеством зрителей, и многие из них получали превеликое удовольствие. А этого уже и довольно было для комедиантов, имеющих обыкновенно при том свой особенный расчет. Надобно знать, что люди, увеселяющие таким образом своими глупыми комедиями народ, не получают себе за то никакой платы, а нанимаются содержателем театра, который обыкновенно является так называемым "маркшрейером" (торговым крикуном), или продавцом обманных лекарств, и театр сей употребляют единственно для привлечения народа к этому месту, где он продает свои лекарства /17/.
 |
| Немецкий Арлекин Гансвурст (Hanswurst) ********************* |
К своей продаже приступал он по нескольку раз в день и всякий раз после сыграния комедиантами какой-нибудь штучки. Не успеет она окончиться, как выступает он на подмост театрика со своими ларчиками и аптечками и начинает, вынимая из них каждое лекарство поодиночке, показывать его народу и с превеликим криком рассказывать и расхваливать удивительные его действия и свойства. Смешно было всякий раз смотреть на это и на усердное его старание обманывать народ, уверяя каждого в мнимой эффективности его лекарств. Но того смешнее, что народ охотно давал себя обманывать и покупал у него препараты эти с превеликой охотою. Не успеет он показать какое-нибудь лекарство, рассказать об его эффективности и объявить ему цену, как в тот же миг летит к нему из толпы множество платков, бросаемых от желающих лекарство это купить. А в платках этих завязано то количество денег, какое было крикуном-продавцом объявлено. И тогда начинает он с помощью двух-трех мальчиков собирать эти деньги и, завязывая в платки лекарства, передавать оные с помоста театрика их хозяевам.
 |
| Худ. Georg Schöbel. Marktschreier, 1893 *********************** |
Впрочем, на ярмарку эту съезжалось из разных немецких лучших городов множество купцов с разными товарами, которые действительно можно было дешевле купить, нежели в другое время, и оттого весь город был в движении. Не оставалось дома, жители которого..не выезжали и не выходили бы на ярмарку, — если не купить, так поглазеть и погулять по ней. Одним словом, все упомянутые две недели, в которые продолжалась эта ярмарка, можно было считать беспрерывным городским увеселением и праздником, а в красные дни можно было всех жителей города видеть на улицах в наилучших своих одеждах...
Вышесказанного довольно будет на сей раз об этом городе, ибо о прочем упомянуто будет подробнее впредь, при других случаях....
 |
| Памятник А.Т. Болотову в Богородицке ****************** |
Андрей Тимофеевич Болотов (1738 — 1833) — русский писатель, мемуарист, учёный, ботаник и лесовод, один из основателей агрономии в России.
А.Т.Болотов знаменит благодаря своему многотомному труду, который он писал около тридцати лет, с 1789 по 1816 года. Это труд — его «Записки», носящие название «Жизнь и приключения Андрея Болотова, описанные самим им для своих потомков». Он ярко изобразил внутренний быт русского общества за всё XVIII столетие, начиная с 1738 года, касаясь самых разных его сторон. Эти «Записки» — главнейший из материалов по истории русского быта; они дают подробные сведения о домашнем и общественном воспитании русских дворян, сведения об их провинциальной и столичной, домашней и общественной жизни, об их военной и домашней службе. Кроме того, «Записки» дают понятие о состоянии сельского хозяйства, русской литературы, науки и книжной торговли и довольно подробно говорят об участии России в войне с Фридрихом II и о войнах Екатерины с турками, поляками и шведами.
В 1756 году в 19 лет поступил на службу офицером, в чине подпоручика. Когда началась Семилетняя война, отправился с полком в поход и участвовал в сражении при Гросс-Егерсдорфе.
В 1757 году, когда русские войска заняли Пруссию, был отправлен для караульной службы в Кёнигсберг. Вскоре был назначен там, как хорошо знающий немецкий язык, письмоводителем кёнигсбергской камеры (он называет ее "камора"). По прибытии генерала Н. А. Корфа, на которого было возложено управление кёнигсбергским королевством, А. Болотов был прикомандирован к нему в качестве переводчика официальных бумаг, поступавших в канцелярию на немецком языке. Эту должность занимал и при преемнике Корфа, генерал-губернаторе В. И. Суворове. Временами нёс обязанности адъютанта при Корфе и Суворове. За время службы в Пруссии получил чин поручика. В свободное от службы время продолжал свои частные занятия, познакомился со многими из профессоров кёнигсбергского университета, брал у них книги и слушал лекции, особенно знаменитого в то время профессора философии Х. Крузиуса. Страсть к занятиям доходила у А. Болотова до того, что он и в канцелярии всегда имел при себе книги и краски для рисования.
ПРИМЕЧАНИЯ
1. ".....надобно знать, что все королевство прусское, для удобнейшего собирания доходов, разделено было на две половины, и в каждой половине находилось, для собирания сих доходов и управления оными, по особой каморе, или казенной палате, из которых одна была в Кёнигсберге, а другая в ... городке Гумбинах.... Впрочем, весь прекрасный городок сей наполнен был множеством мастеровых всякого рода рукомесленных людей, и может почесться наилучшим из всех прусских маленьких городков..." (А.Болотов. Письмо №59)
2.Калининградский залив, в Польше — Вислинский залив (польск. Zalew Wiślany; устар. нем. Frisches Haff — Свежий залив) — лагуна в южной части Балтийского моря. Русское название получил от находящегося на заливе города Калининград.
3. Река Прегель (нем.) — ныне Преголя, на которой стоит город Калининград (Кёнигсберг)
4. Небольшое купеческое судно, галера.
5. Буквально "шведская крупа" (искаж.). Речь идет о траве Festuca fluitans, или Glyceria fluitans — Манник плавающий, или Манник наплывающий, — вид травянистых растений рода Манник семейства Злаки.
6. Форштадт — "пригород" (нем.Vorstadt)
7. Фахверк — «ящичное строение» (нем.Fachwerk) — каркасная конструкция, типичная для крестьянской архитектуры многих стран Центральной и Северной Европы.
8. Фас (фр. face «лицо») — сторона чего-либо, обращённая к смотрящему лицевой стороной (срв. анфас).
К тому же "фас" — фортификационный термин. Это сторона укрепления, обращенная в поле или к противнику.
9. Иоганн фон Левальд (нем. Johann von Lehwaldt, 1685, Легитен, недалеко от Лабиау, Восточная Пруссия — 1768, Кёнигсберг) — прусский военный деятель, генерал-фельдмаршал, в Семилетнюю войну сражавшийся против русских при Гросс-Егерсдорфе.
10.Постав — пара жерновов.
11.Имеется в виду городок Гумбиннен (ныне Гусев)
12.Шпиклер (нем.) — складочное помещение, амбар.
13.В то время (начиная с эпохи Петра I) 1 сажень равнялась 7 английских футов, то есть 213,36 см.
14.Мелкие осколки, осыпающиеся при ковке железа.
15.Петров день — день святых апостолов Петра и Павла в народном календаре славян, приходящийся на 29 июня (12 июля).
16.Аршин — старорусская единица измерения длины = 0,7112 м;
17.Болотов несомненно имеет в виду так называемых ярмарочных торговцев-зазывал (нем. Marktschreier), продающих свой товар, во весь голос расхваливая его на все лады. Часто (особенно в средневековой Европе) это были шарлатаны-лжеаптекари, продающие с лотка, который они носили с собой, различные препараты, которые они выдавали за чудодейственные лекарства, помогающие от той или иной болезни.
Комментариев нет:
Отправить комментарий